Когда мы проходили через сборочный цех, я несколько раз, к сожалению, был вынужден привалиться к Моузу. Мне даже пришлось пару раз остановиться, чтобы подождать, когда помещение перестанет вращаться вокруг меня. Во время второй такой вынужденной остановки я понаблюдал за приписанными к этому цеху роботами — и в первый раз по-настоящему посмотрел на них.
Я пытался точно установить, почему их действия казались… ну, необычными, своеобразными что ли, но не мог определить причины кажущейся странности. Они занимались сборкой сложных изделий из простых деталей, и в этом не было ничего странного. А потом меня словно ударило — необычной была тишина. Они молчали. Ни один из них не взаимодействовал с другим. Роботы лишь передавали предметы — в основном инструменты — туда и обратно. Не было слышно ни единого слова, только звук работающих механизмов. Интересно, почему я никогда не замечал этого раньше.
Я повернулся к Моузу, чей взор постоянно держал в центре внимания меня, а не роботов.
— Ребята, вы что, никогда не разговариваете? — спросил я его с некоторым пренебрежением. Влияние алкоголя понемногу проходило.
— Я разговаривал с вами, сэр, — резонно ответил мой металлический спутник.
Перед тем как я мог лишь раздраженно вздохнуть или ругнуться, Моуз задрал голову вверх и чуть набок, будто размышляя. Я никогда раньше не видел, чтобы робот внешне проявлял какие-то человеческие манеры.
— Или вы интересуетесь, говорим ли мы между собой? — спросил Моуз и подождал моего кивка, прежде чем продолжить: — В этом нет необходимости, сэр. Мы получаем приказы напрямую от главного компьютера. Нам надо говорить лишь тогда, когда начальник задает прямой вопрос.
— А вот ты всю ночь то задаешь мне вопросы, то предлагаешь свое мнение, — указал я и внезапно осознал, что именно манеры Мо-уза я счел необычными, а вовсе не поведение роботов на линии сборки. Я не привык, чтобы железяки общались со мной так, как это делал Моуз последние полчаса.
Я чуть ли не видел, как в его голове вертятся шестеренки, когда он обдумывал ответ.
— В мою программу устранителя неполадок заложены специфические подпрограммы, позволяющие определять, тестировать, делать выводы и ремонтировать продукцию, которая возвращена на завод как поврежденная. Эти подпрограммы всегда активны.
— Иными словами, ты запрограммирован с изрядным любопытством и достаточной обучаемостью, чтобы заметить и устранить кучу разнообразных поломок, — прояснил я для себя. — Потому ты и задаешь вопросы… Но откуда у тебя способность составлять собственное мнение?..
