— Товарищ полковник, вы меня узнаете? — спросил он.
— Узнаю, — коротко отозвался тот.
— Неужели никто не пробился, товарищ полковник? Чалый, Волынский, Щукин, другие?.. — продолжал расспрашивать Анатолий. Для него утешением в пленной доле служило то, что дивизия Чебрецова погибла ради спасения остальных.
— Чалый, Волынский, Старюк, я полагаю, прошли, — ответил полковник. — Щукин пропал — застрелился. Дуров убит, и дивизия вся погибла: попали в болота, а их там зажали. Мы стали их выручать — и нас окружили... И вот...
— По-нят-но, — с трудом сказал Анатолий.
— Поздновато мы поняли. Надо было не к югу, а, вероятно, к северу пробиваться, — высказал предположение полковник. — И генерал Балашов в самый ответственный час у нас выбыл из строя...
— Я хочу числиться здесь рядовым, товарищ полковник, — сказал Бурнин. — Думаю, будет лучше...
— Ваше личное дело, — холодно отозвался Зубов. — Здесь у каждого свои принципы, планы...
— Товарищ полковник! — окликнул в сгущавшемся сумраке кто-то из командиров.
Анатолий скользнул в кучку пленных и пробрался обратно к себе.
На утреннем построении Зубова вызвали в комендатуру лагеря, и колонна вернулась в барак после завтрака уже без него.
— Вот тебе раз! Был полковник — и нету! — с сочувствием произнес Силантий.
Бурнин подумал, чтo правильно он послушал Силантия и носит петлицы без «шпал». Ему представилось, что полковника теперь отделят от всех и будут держать в изоляции, под особой охраной, где, может быть, держат уже других полковников и генералов, в отрыве от массы советских людей.
Но час спустя Зубов явился в барак. Все видели, как он к бараку шел, говоря о чем-то с переводчиком-немцем, а сзади них шел полицейский с повязкой.
Всех выгнали на новое построение.
— Пленные в бараке составляют один батальон, — объявил немец. — Германское командование назначает командиром всего батальона господина полковника Зубова. Господин полковник назначит командиров рот и взводов. Военнопленные есть военные люди. Они должны понимать, что значит подчинение командиру. Германское командование будет спрашивать порядок с полковника Зубова, полковник Зубов — со своих офицеров и солдат.
«Что за комедия! Что за похабный спектакль! — с возмущением думал Бурнин. — Наш советский комдив на фашистской службе комбатом! Да что же они, собираются войско, что ли, из нас создавать?!.»
Анатолий уже пожалел, что сам подходил вчера к Зубову. Ведь предатели могут быть разных рангов. Говорят, что начальник полиции Мотька был тоже майором... » — Средние командиры, ко мне! — властно приказал Зубов, когда немец вышел из гаража.
