Он был обычным солдатом и она понимала это. Тогда что же пробудило эту странную жалость к врагу? Жалость? Жалость ли это? Она видела его лицо, тогда когда его только привезли связанного словно барана, на шее та страшная полоса… Почему его лицо показалось ей столь родным, настолько светлым что захотелось помочь, оградить от пыток и издевательств мужчин… Мужчины её народа всегда были суровы, даже к своим близким, а если наступала война… Но это кощунство… Помогать русскому, одному из тех что убили её брата… Он так беззащитен пред ними, они убьют его. Непременно убьют… Она никогда не простит себе его смерть… Но, что она может сделать? Выпустить его? Тогда она поставит на карту свою жизнь, сможет ли слабая женщина решиться на подобный поступок? Слабая? Почему мужчины с самого рождения внушают своим женщинам что они слабы и зависимы? Почему на западе да и в той же России женщины не считают себя кем то кто ниже мужчины по рангу? Почему? Она должна что то сделать… Время ещё есть, время до казни… Вскоре приедет англичанин… Эта сволочь прикидывающаяся что сочувствует борьбе чеченского народа против захватчиков… На самом деле ему нужен костёр, костёр из человеческих жизней бушующий на всём Кавказе! Время ещё есть – думала она когда несла кувшин с водой и кусок хлеба русскому. Он заметил её ещё из далека, смотрел с таким детским изумлением в глазах… Он был человечнее её мужа Саида… Она видела это в одном его взгляде… Пусть… Пусть он убивал её соплеменников, он не зверь…
Она выбрала момент когда на неё никто не обращал внимания и подошла к конуре:
– Вот, возьми!
– Мадина! – только лишь выдавил из себя Иван. Его глаза увлажнились, настолько он был потрясён. Он смотрел на неё с восхищением человека избежавшего смерти смотрящего на спасителя. В принципе так оно и было…
– Ешь, пей… Пока они не заметили! – быстро проговорила она утирая слёзы. Она отвернулась. Это было выше её сил, смотреть на человека жить которому оставалось от силы день…
В перерывах между глотками он украдкой смотрел на неё. На голове серый платок, лицо по детски мило, но в глазах нечто такое что может быть лишь у повидавших жизнь людей. Он видел это в глазах солдат вернувшихся живыми со штурма Грозного в 96м… Когда она в очередной раз взглянула на него, её лицо залил румянец, что заставило его выдавить из себя слабое подобие улыбки.
– Поторопись, солдат…
– Меня зовут Иван… – ответил он протягивая ей пустой кувшин.
