— К чему вы клоните?
— Выясняю.
— Я буду жаловаться. Главному прокурору! — отрубила она все дальнейшие вопросы.
Но Петельников и сам заспешил — к Вязьметинову. Выходило, что зря он его отпустил. И вопросы к нему скопились новые.
На другом конце дивана, в подушечках и пледах глухо заворчал телефон. Смагина не шевельнулась, разглядывая капитана с откровенной неприязнью.
— Звонят, — подсказал участковый.
Анна Васильевна нехотя потянулась к аппарату, отчего ей пришлось почти лечь на диван своим коротким, туго запеленутым в халат телом. Она взяла трубку и слушала немо; так и не сказав ни слова, вдруг придвинула телефон к Петельникову:
— Вас.
— Да?! — удивился он в трубку.
— Вадим, в райотдел поступило заявление, — сказал дежурный.
— Ты не можешь меня дождаться или отложить на завтра?
— Тебя оно заинтересует…
— Убийство, что ли?
— Подросток твой сбежал из дому, Вязьметинов.
Милицейский «газик» устал от верчения по улочкам, походившим на тонкие просеки, — по всем этим Хвойным, Еловым и Лиственным. И стал, как обессилел, у зеленой калиточки, вроде бы сплетенной из свежесрезанных прутьев.
Полдня Леденцов отсидел в кабинете, названивая и обзванивая. Информация добывалась порциями. Сперва он установил, что Воскресенский не значится ни в академиках, ни в член-корреспондентах; потом узнал, что в педагогическом институте есть профессор Воскресенский; затем нашел номер телефона его квартиры, где сообщили, что профессор работает за городом; и тяжких трудов стоило разузнать адрес дачи. Той, виллы.
Леденцов поискал каких-нибудь средств связи — звонка, кнопки, — но калитка оказалась незапертой. Он пошел по гравийной дорожке к дому, закрытому ветками яблонь и щетинкой двух лиственниц. Ему показалось, что один из кустов сполз со своих корней и двинулся навстречу. Леденцов стал. Вблизи куст обернулся высоким худым стариком со стожком цветов в руках.
— Срезал поздние астры, — поделился старик, как со старым знакомым.
— Андрей Андреевич Воскресенский?
— Да.
— Я к вам по делу, — сказал Леденцов, доставая удостоверение.
Воскресенский в него не глянул, укладывая астры на свежеструганные доски стола, врытого в землю. Ни квадратных очков, ни белых волос до плеч — короткая стрижка, суховатое загорелое лицо, высокий лоб, спокойные молодые глаза. Стройотрядовская куртка со стертыми буквами на спине, белесые джинсы, жухлые кеды. Он походил на старика-студента.
— Мои владения осмотрите?
— С удовольствием, — обрадовался Леденцов.
