— Сорок девять. — Петельников оттолкнулся от кафельной стенки, и они пошли последний отрезок.
Туда и обратно, пятьдесят раз, два с половиной километра — их обычный урок. Народу сегодня пришло меньше, поэтому в рот не чмокали встречные нагонные волны, сбивавшие дыхание. И вроде бы прозрачнее была зеленая вода и слабее пахло хлоркой.
Они вылезли из бассейна, сделали несколько спокойных упражнений и пошли в душ. Их тела, бывшие полтора часа назад сонными и вроде бы чужими, теперь неузнаваемо полегчали. Растертые полотенцами, розовые, они без велений разума хотели куда-то бежать и что-то делать. Впрочем, разум знал куда и что.
Без шляп, с мокрыми головами, вышли они на октябрьское утро. Если в бассейне их нормой были два с половиной километра, то на суше — вдвое больше. Они шли.
— В конце концов, есть люди с нелогичным мышлением, — сказал Петельников так, будто они только что говорили об этих людях.
— Больные?
— Нет. У них свободно уживаются десятки противоположных суждений.
— Дураки, товарищ капитан.
— Возможно. В сознании этих людей нет чего-то связующего все их мысли.
— Интеграции, — умно вставил Леденцов.
— Ее. А коли есть нелогичность мыслей, то почему не быть нелогичности поведения, а? Не в том ли наша ошибка, что мы ищем логику в его поступках?
Были утренние часы «пик». Но прохожих текло меньше, чем днем: на работу люди спешили в метро, в автобусах, в трамваях, в своих машинах… Поэтому оперативники шли ходко и широко.
— Я, товарищ капитан, не знаю ни одного преступления, где бы все сходилось тютелька в тютельку.
— Ну уж…
— Помните магазинную кражу, где мы нашли кусок надкушенного хозяйственного мыла? Жевать мыло — логично?
— Я позабыл: зачем он кусал-то?
— Вор с халвой перепутал. А мы версии строили.
Полчаса, как встало солнце. Его лучи запутались где-то в крышах, этажах и шпилях. Но легли октябрьские тени — мрачные, жутковатые, какие-то неземные; открытые двери и проемы смотрелись темными дырами, дворы — пещерами, а выходившие на проспект улочки — черными расщелинами. И хотя эти тени не холодили, оперативники старались их переступить или обойти.
— Товарищ капитан, а что дала экспертиза клочка газеты?
— «Советский спорт» от двадцатого октября. Видимо, он вытирал об нее ноги.
— Тогда знаем немало… Молодой мужчина, среднего роста, узкоплечий, читавший «Советский спорт», живущий в этом микрорайоне, не пьяница…
— Почему не пьяница?
— Женьшень у геолога был на спирту, алкаш бы высосал.
