В дверь постучали. Кел открыл и получил из рук Тэмис кубок с торчащими наружу стеблями, похожими на папоротник.
— Освежитесь, — только и сказала женщина, прежде чем вновь удалиться.
— Для кого выстроен этот дом, раз тут никто не живет, а приезжие редки? — спросила Дженси.
— Это родильный дом, — сказал Калвин.
— Вот как? — Дженси прошлась по комнате. — Очень приятно. Чего же ты так скис от этого? — спросила она Риньярда.
Рыжий стаскивал влажную тунику и сделал вид, что вопрос его не касается.
— Ответь. — Девушка остановилась перед ним.
— Ты же со мной не разговаривала.
— А теперь говорю.
Риньярд отвечал сердито:
— В моей деревне чужих не пускали в родильный дом, тем более женщин. — Он уселся на пол.
— Оставь его, Джен, — сказал Кел.
— Видно, дом не используют по назначению. Вот Тэмис и предоставила его нам. О чем горевать?
— Значит Риньярду есть отчего горевать, — мягко заметил Эриллард. — Чужих обычаев не обсуждают.
Айлин швырнула на пол рубаху.
— Будем ссориться?
— Нет, — вмешался Кел. — Уймись, Дженси. А ты, Айлин, взгляни-ка.
Оглядев стебли, торчащие из кубка, Айлин усмехнулась.
— Фетак! — Вытащила один и откусила с толстого конца. — Попробуй, Керрис.
— Что это? — Керрис потянул носом.
Кел протянул ему стебелек:
— Отведай.
Керрис послушно откусил. Зеленый тростник хрустнул на зубах. Вкус был необычен, но нравился. Он еще раз откусил и вернул тростинку Келу. Порывшись среди своих вещей, Керрис нашел свежую рубаху. Уселся на тюфяк и снял грязную, сожалея, что не захватил лишней пары штанов. Выручила Элли, бросив легкие штаны из хлопка на его подстилку.
— Мои подойдут.
— Спасибо, — Керрис стал переодеваться, переживая, что делает это в присутствии других, но старательно скрывал смущение.
Калвин собирал грязную одежду.
— Давайте сюда, я выстираю.
Промокшие туника и одеяло Керриса перекочевали в его руки. Лежа на тюфяке, Керрис не чувствовал измотанного тела, только рука ныла. Он боролся с зевотой, а шири протирали кинжалы. Кел соскребал ножом грязь с кожаных накладных штанов. Айлин подсела к нему.
— Спать в постели, как это приятно. Чувствуешь себя почти как дома.
Кел что-то промычал.
— Не кисни. Скоро доедем, всего два дня осталось.
Керрис нежился от прикосновения к телу сухой и чистой ткани и улыбался в потолок. Все-таки хорошо засыпать не под открытым небом.
— Мне надо бы оказаться дома сейчас, — с неожиданной тоской в голосе сказал Кел.
— Почему?
Разговор докучал Керрису. Он закрыл глаза.
