В каюте Курганов вынул из папки бумаги и начал их просматривать, а Баглай, решив, что его присутствие здесь лишнее, попросил разрешения подняться на ходовой мостик. Море в бухте было спокойное, короткие низкие волны мирно и ласково плескались о борта и светились под солнцем. На волнах цветистыми зонтиками покачивались легкие, прозрачные медузы. А за бонами море густо синело, и в этой синеве то тут, то там вспыхивали маленькие белые игривые барашки.
«Погода установилась хорошая, — с радостью подумал Юрий. — Но если и заштормит, то шторм — для всех шторм, а мы уже побывали в его объятиях… Интересно, какие бумаги просматривал Курганов? Конечно, на инструктаже он далеко не все сказал. Может, будут и совсем другие квадраты, он назовет их только после выхода в море. На маневрах как на войне: сейчас — одно, а через полчаса — другое. Да, Курганову есть о чем подумать. У него много кораблей. А их действиями руководить он будет отсюда, с моего корабля…»
Эта мысль наполняла Юрия и радостью и тревогой. Как бы радисты не подвели, у них нагрузка будет раз в десять больше, чем обычно. Он открыл раструб в радиорубку.
— Старшина Куценький? Как там у вас, все в порядке?
«Так точно, товарищ лейтенант, связь абсолютно надежная».
— Будьте внимательны… Сами понимаете.
«Так точно, товарищ лейтенант!»
Из машинного люка высунулся старшина машинистов Николай Лубенец. Он, как всегда, в темно-синем расстегнутом на груди комбинезоне. Но лицо у него почему-то встревоженное. Увидел на мостике командира и заторопился к нему.
— Разрешите, товарищ лейтенант? Мне кажется, у нас не все в порядке с подшипником главного вала…
Юрий Баглай посмотрел на него каким-то отсутствующим взглядом и холодно спросил:
— Это вы о чем? Мы должны выходить в море.
— Я прошу два часа, может быть, и меньше. Мы быстро ликвидируем неисправность, если она есть. У меня ведь только подозрение, но проверить надо.
Баглай долго молчал. Что-то словно оборвалось у него внутри. И море и безбрежная даль потускнели. Наконец он тихо спросил:
— Значит, вы хотите, чтобы я сейчас пошел к командиру части и доложил ему, что мы должны задержаться на два часа? Этого вы хотите, старшина Лубенец? — Баглай смотрел в лицо матроса пронзительно, почти с ненавистью.
— Это же машина, товарищ лейтенант…
Но Юрий перебил его:
— За машину отвечаете вы! А с вас я спрошу!
Лубенец ушел с мостика. «Ладно, где-нибудь будет стоянка, тогда мы с хлопцами быстрехонько и проверим вал», — решил он.
