Шторм и штиль | страница 56



А в природе действительно что-то изменилось. Уже неясно вырисовывался нос корабля, кое-где сквозь тучи проглядывало небо. И Юрий, к величайшей своей радости, почувствовал, что в нем самом что-то изменяется. Уходящая ночь больше не казалась ему такой страшной. Рождалась надежда, что все обойдется. С рассветом и ветер немного утихнет, и море успокоится.

А рассвет наступал… Уже были видны пенистые водяные валы за бортом, голая палуба. И таким одиноким, сиротливым казался корабль в этом взбесившемся море, в этой взвихренной пустыне…

Страх еще несколько раз сжимал сердце Юрия, но это было совсем не то, что пришлось ему пережить ночью. Теперь, когда рассвело, он мог хоть как-то маневрировать, подсказывать рулевому. Боцман Небаба снова поднялся на палубу, на левом крыле стоял Соляник. Они следили за каждым его движением. И это заставляло держать себя в руках.

Теперь он уже не стыдился признаться, что в этом первом и таком трудном для него походе он не был настоящим командиром, слово и воля которого ежеминутно влияли бы на каждого члена экипажа. Матросы исходили потом, задыхались среди раскаленных машин, радисты и акустики без сна и отдыха вслушивались и всматривались в радиосигналы. Боцман Небаба и Соляник фактически спасли корабль. Если бы в трюм налилась вода, то, погрузившись ниже ватерлинии, он не смог бы бороться с волнами и море проглотило бы его… Да, это все они, независимо от командира, обеспечили безаварийный поход корабля. А он, Юрий Баглай, только стоял на мостике…

Занятый своими мыслями, он не заметил, как ветер поутих, волны на море стали длиннее. Теперь судно не всползало на гребни волн, не проваливалось стремглав в бушующую бездну, а, плавно скользнув, как по снежной горке, снова становилось послушным. По морю катились спокойные волны. Наступала штилевая погода.

В пять тридцать Юрий Баглай еще раз зашел в штурманскую рубку и определил координаты. Отклонение от намеченного курса оказалось незначительным, всего на один градус. Через полчаса корабль будет в заданном квадрате. Остается главное — атаковать и уничтожить лодку противника, а потом — на базу.

На базу… Мысль о том, что он скоро возвратится на берег, подбодрила его. На мостик он поднялся более спокойным и уверенным в себе.

— Объявите боевую тревогу, Иван Сергеевич, — обратился он к боцману ровным, сдержанным тоном.

— Есть, боевую тревогу!

На корабле раздались пронзительные громкие звонки, и сразу же послышались доклады с постов: