Но войны сделали свое дело. За несколько десятилетий почти непрерывного кровопролития погибло большинство «старших». А «младшие»… Внешне они ничем не отличались от своих предков. В чем-то даже превосходили. Никогда не соприкасаясь с современным обществом и являясь, по сути, самообучающейся программой, они легко адаптировались к окружающей действительности. «Младшие» не мучались воспоминаниями и ностальгией, их чувства и надежды были примитивны, мечты не поднимались выше сиюминутных желаний, а поступки диктовались исключительно личными потребностями. Над нацией чероки нависла новая опасность — вырождение.
* * *
В доме Кугалу было людно. Сам Мирный вождь сидел в глубоком кожаном кресле. Тексуме с горечью отметил, что и он не избежал искушения Шатром. Маленький сутулый вождь почти тонул в пышных складках кресла и выглядел жалко. Рядом с креслом, опираясь на кедровую палку, стоял старый Секвойя. Лицо его было бесстрастным, но по едва заметно вздернутым бровям разведчик определил, что старейшина не на шутку встревожен. Военный вождь Чикосу, в полном боевом наряде, с красками войны на лице и Пером Власти за ухом, заметно пошатываясь, расхаживал по комнате. Он был пьян. Остальные «старшие», а среди них и вожди соседних деревень, расположились на скамьях вдоль стен. Вид у гостей был унылый.
Возле крохотного жертвенника на корточках сидел сын Тексуме — шаман Агуакуири. Он то и дело запускал руку в один из многочисленных поясных мешочков и бросал в огонь ароматные травы.
Кроме чероки в комнате находились двое чужаков. Один из пришельцев был почти точной копией «серийного агента», предлагавшего Тексуме аренду тела. Он держал в руках ярлычок файла с документами и в тандеме играл явно вспомогательную роль. На лице агента, казалось, навсегда застыла суетливая лживая улыбка. Его шеф, сидящий на крохотном складном стульчике посередине комнаты, напротив, был хладнокровно серьезен. Во внешности пришельца угадывались индейские черты, и разведчик понял, что ее проектировали специально для этой миссии.
Когда Тексуме вошел в дом, говорил Шеф, но о чем шла речь, разведчик понять не успел. При виде его чужак остановился. Однако замешательство длилось недолго. Открыто и уверенно глядя в глаза, Шеф сказал:
— А вот великий Тексуме! Добро пожаловать.
В том, как он произнес приставку «великий», чувствовалась едва заметная издевка, как еще недавно в тоне темнокожей проститутки. На мгновение Тексуме почувствовал себя гостем в этом доме, где уже не один десяток лет сидел в Совете «старших». Быстро справившись с собой, он придал лицу нарочито надменное выражение и поклонился присутствующим.
