Россия и Китай в XX веке: граница | страница 12



.

Большинство постановлений Пекинского и Шэньянского соглашений 1924 г., в том числе о редемаркации границ, остались невыполненными в связи с обстановкой, возникшей в Китае в тот период.

Подписание Китаем первого равноправного договора, которым стало Соглашение между СССР и Китайской Республикой, датированное 31 мая 1924 г., вызвало огромный политический резонанс внутри страны и за рубежом. Западные державы усилили давление на пекинское правительство. Советско-китайская конференция, созванная в Пекине только через год с лишним, а не в месячный срок, как предусматривалось соглашением, фактически даже не рассматривала вопроса о проверке границ. Конференция прекратила работу весной 1926 г., когда в результате милитаристской войны у власти в Пекине оказались ставленники японцев и англичан Чжан Цзолинь и У Пэйфу[16].

В 1925–1926 гг. в Китае была развернута широкая кампания, направленная на срыв начавшегося сотрудничества наших двух стран. Опиравшийся на южноманьчжурские гарнизоны Японии Чжан Цзолинь предпринял попытку вооруженного захвата КВЖД.

На политическом фоне ликвидации несправедливости в отношениях наших двух стран стали острее проявляться волны протеста против неравноправных договоров других государств с Китаем. Но вместе с тем разворачивалась и борьба за «спасение Китая», под чем понималось прежде всего «возвращение» обширных соседних территорий, якобы отторгнутых от Китая либо «захваченных» иностранными завоевателями в минувшие столетия. Противники сближения наших двух стран начали создавать версию об «исторических правах» Китая на многие земли советского Дальнего Востока, Казахстана и Средней Азии. При этом советская декларация 1919 г. и нота 1920 г. истолковывались так, будто правительство РСФСР решило аннулировать договоры о границах и тем самым признать упомянутые «права» Китая.

В связи с этим были изданы «карты национального позора», или «карты утраченных территорий». Так началось применение метода «картографической агрессии». Кампания за возвращение «утраченных территорий», фактически начавшаяся в период советско-китайских переговоров в 1923–1924 гг., нашла впервые отражение в книге Се Биня «История утраты китайских территорий», изданной в Шанхае в 1925 г. Затем подобная заявка получила наглядное выражение в картографических изданиях[17]. В те годы такого рода выступления еще не носили агрессивного характера. Они скорее отражали болезненную реакцию на несправедливости, причиненные Китаю колонизаторским экспансионизмом европейских держав.