Ровно в половине первого ударил колокол, и почти сразу же все машины в чесальне остановились. Эммелина подняла глаза на Софи.
– Выключай, – сказала та. – Обед.
Голос Софи доносился будто сквозь толстый слой ваты. Эммелина затрясла головой, но уши по-прежнему были заложены. Все шли к дверям. Иные молча, многие весело переговариваясь. Медлящих не было. Перерыв длился всего полчаса, и за это время нужно было не только поесть, но и дойти до дома и обратно.
Пансион миссис Басс был под номером 10. Софи жила в номере 39 по другой улице. То, что им было не по дороге, конечно, огорчило Эммелину, но мысль, что сразу после обеда они увидятся, успокаивала и согревала. Впереди, взявшись под руки, шли три девушки. Все они были в одинаковых шалях из желто-серой шотландки и в шляпках, которые можно было назвать эмблемой девушек Лоуэлла. Их элегантность и их дружба восхитили Эммелину. Как бы она хотела быть вместе с ними и во всем походить на них. Но, почувствовав это желание, она тут же одернула себя и торжественно дала обет не покупать ничего, пока дома не перестанут нуждаться.
* * *
Вешалку в коридоре загромоздили шляпки и шали. Несколько девушек, пройдя в столовую, уже ели. Как и за завтраком, одно из мест около Хильды оказалось свободным, и Эммелина с чувством благодарности направилась к нему, пытаясь понять, но не смея, конечно, спросить, случайно оно пустует или оставлено специально. Запах жаркого с картошкой сразу же вызвал сильное чувство голода. Но еще больше хотелось пить. Хлопок набился, казалось, не только в уши, но и в горло, и, чтобы избавиться от этого ощущения, она, взяв стакан молока, осушила его до капли. И лишь после этого смогла есть.
– Ну и как вам работалось, мисс Эммелина из Файетта? – спросила Хильда тем особым насмешливым тоном, который так отличал ее от других девушек.
– Кажется, я справляюсь. Меня поставили в волочильню.
– А других новеньких ты не видела? – не утерпела сидевшая напротив Эбби.
Эммелина хотела было сказать, что знает только, что они в ткацкой, но за столом наступила вдруг мертвая тишина. Подняв голову, Эммелина увидела, что в дверях неподвижно стоят Элиза и Мейми. Обе, казалось, были в отчаянии. Опустив голову на плечо подруги, Элиза плакала. Мейми осторожно подвела ее к паре свободных стульев в торце стола. Эммелина из-под ресниц испуганно следила за происходящим. Она видела, как Мейми наполнила обе тарелки, но ни одна из подруг даже и не притронулась к еде. Соседка Мейми спросила у нее шепотом, что случилось, и ответ быстро и тихо побежал по цепочке вокруг стола. Когда очередь дошла до Эммелины, она узнала, что у Элизы не выдерживают нервы – она не справляется со связыванием узлов и даже с протягиванием нити в челнок. Руки просто отказываются служить. Начальник ткацкой оказался добрым и терпеливым, хотел дать ей возможность попробовать еще раз, но Элиза решила от этого отказаться и сразу поразузнать, не найдется ли для нее на фабрике дела попроще.
