Сара стояла в комнате, прислушиваясь к восторженным выкрикам. Поскольку дом Калхоунов и офис газеты соприкасались друг с другом тыльными сторонами, то звуки легко долетали до нее с Мейн-стрит. Над Бэрром слышался шум и треск, словно его накрыло одеяло с молниями.
Сара разложила на кровати коричневое платье из поплина, тоже готовясь к празднику. Она намеревалась припереть Джека Донована к стенке и узнать, какие тайны скрывает его мглистое прошлое. Интуиция подсказывала ей, что там было нечто значительное, и рассказ об этом вознесет «Бэрр кроникл» вверх, превратив из крохотной еженедельной газетенки в такую, которая будет расходиться по всему штату.
Сара размечталась. Задача ее обещала быть трудной, поскольку этот человек был просто невыносимым. Всякий раз, когда она пыталась разговорить Донована, он совершал что-нибудь такое, чтобы ее разозлить. В амбаре он швырнул в нее целые вилы сена, в парикмахерской испачкал с ног до головы бритвенным кремом. При воспоминании о других случаях у нее начинало полыхать лицо от стыда. Чтобы получить ответы, требовались мужество и упорство, и ей необходимо будет удерживать Джека от необузданных поступков. Но Сара уже приняла вызов.
Послышался легкий стук в дверь.
– Войдите.
Дверь приоткрылась, и вошла ее мать.
– О Господи, ты еще не одета. – Джун Калхоун прошествовала от двери к середине комнаты. – Полюбуйся. Славно, не правда ли?
Сара уставилась на красивое небесно-голубое атласное платье, которое мать держала в руках. Серовато-бежевое кружево окаймляло квадратной формы декольте, которое было глубже, чем декольте в любом платье Сары. Такие же кружева украшали нижний рубец платья и рукава, их местами оживляли крошечные бантики. Это было удивительное произведение, созданное для вечернего выхода.
– Это платье Сюзанны, – пробормотала Сара. – Оно мне не подойдет.
Лицо матери расплылось в улыбке.
– Я переделала его на твою фигуру, – возразила мать, прикладывая платье к Саре. – Ты выглядишь в нем потрясающе!
Голубые глаза матери светились от гордости, которую Сара не решилась погасить. После смерти своего мужа Джун Калхоун занялась шитьем, чтобы как-то свести концы с концами. Она начала с элементарного штопанья и шитья, но за три года преуспела и стала придумывать фасоны платьев, которые носили многие женщины Бэрра. Удовлетворение работой помогло ей справиться с горем.
Сара задумчиво потрогала пальцем кружева.
– Это замечательная работа, мама.
– Я хотела, чтобы у тебя было что надеть, кроме этого твоего поплина.
