– Привет. Можно зайти?
Заходит.
– У меня точно такая же комната, – сообщает она. – Даже картинка на стене такая же.
– Ты разве не с Яблонской живешь?
Она смотрит на меня удивленно и объясняет:
– Здесь живут только по одному человеку в комнате. Такие правила. Да я с ней жить и не стала бы. Ну ее. Я решила к ней относиться так же, как она ко мне – рав-но-душ-но.
– Получается?
– Пока не очень, – отвечает, подумав.
Чего она хочет от меня? Ей просто скучно или, наоборот, просто интересно?
Мы молчим.
– Я хотел поговорить с Татьяной еще вчера, – заполняю я паузу, – но до сих пор не получилось. Мне кажется, она меня избегает.
– А о чем ты с ней хотел говорить? – любопытный ребенок.
– О ее исчезновении, о мнимой смерти. Я переживал то, что случилось с ней. Вернее, то, чего, слава Богу, не случилось.
– Какой ты чувствительный, Альбрехт! – язвительно замечает Алиса. – Или ты влюбился в Татьяну? Признавайся! Знаю, в нее не сложно влюбиться.
Нет, я не люблю Яблонскую.
– А кого ты тогда любишь?
– Ребенка. У меня будет ребенок. Его я люблю заранее и по-настоящему.
Девочка фыркает – она думает, что я шучу.
– А ты? – спрашиваю я.
– Что я?
– Ты кого любишь?
– Кого попало. Мне все равно, кого любить, лишь бы любить. Я и в тебя могу влюбиться, если хочешь.
Я внимательно разглядываю ее – сейчас Алиса кажется мне совсем другой, не избалованной нимфеткой, а милым циником на заре собственного цинизма.
– Что произошло с Яблонской в клубе? – меня действительно это интересует.
– Убили девушку-двойника, – ответила Алиса. – Перед концертом должно было проходить шоу ее двойников, а убийца, по-видимому, об этом не знал. После этого убийства Татьяна спряталась за городом, скрылась от всех. Никто кроме ее продюсера, Малевича и меня не знал, что Яблонская жива.Она и мне-то позвонила только два раза за все это время. И на Тренинге она ни кого не подпускает к себе близко. Она всех боится – Малевича, Ренуара, тебя…
– А меня-то ей чего бояться? – удивляюсь я.
– Как чего?! – Алису, похоже, моя реакция удивляет еще больше. – Ты же главный убийца в Тренинге!
То, что сообщила мне Алиса, я принял как должное. Я давно подозревал, что меня используют не только как записывателя. Вот все и прояснилось.
Как оказалось, на моей совести была смерть, по меньшей мере, трех участников Тренинга. Это Роден, Миро и Дали.
– Ты подсознательно нашел те сигналы, которые привели к саморазрушению каждого из них, – продолжала рассказывать Алиса. – А тебя, в свою очередь, побудили к этому другие участники Тренинга. В том числе и Яблонская, и я…
