— Да благословит вас Бог, сэр, — признательно воскликнула старушка, со слезами радости забирая у него свою любимицу.
— Последите за ней, — сказал он. — Лесник поклялся, что подстрелит ее, если еще раз увидит поблизости от кроличьего садка. Я и сегодня только-только успел его остановить… Извините, мисс Грей, но зарядил дождь, — перебил он себя, увидев, что я отложила рубашку и намереваюсь встать, чтобы попрощаться. — Не беспокойтесь, я зашел только на минуту.
— Обои вы останетесь, пока дождик не перестанет, — заявила Нэнси и, помешав в очаге, придвинула к нему еще один стул. — Места всем хватит.
— Спасибо, Нэнси, но мне тут светлее, — ответила я, садясь с работой у окна, где, к счастью, она позволила мне спокойно оставаться, пока сама щеткой смахивала кошачьи волоски с сюртука мистера Уэстона, отряхивала его шляпу от дождевых капель и наливала кошечке молока, не умолкая при этом ни на миг — благодарила своего духовного наставника за спасение бедняжки, диву давалась, как та умудрилась отыскать кроличий садок, и оплакивала возможные последствия такого открытия. Он слушал ее с тихой добродушной улыбкой и, наконец сдавшись на ее уговоры, сел у очага, повторив, что зашел всего на минуту.
— Мне надо еще кое-кого навестить, — сказал он, — а вам, как вижу (тут он поглядел на стол, где лежала открытая Библия), уже сегодня почитали.
— Да, сэр. Мисс Грей уже потрудилась, прочла мне главу, и вот помогает теперь с рубашкой Билла… Только боюсь, она там простынет. Вы бы не пересели к огню, мисс?
— Нет, спасибо, Нэнси. Мне совсем не холодно. И я пойду, как только дождь прекратится.
— Да как же, мисс? Вы ведь сказали, что до сумерек у меня погостите! — воскликнула неугомонная старуха, и мистер Уэстон схватил свою шляпу.
— Да что вы, сэр! — вскричала Нэнси. — Погодите, ведь льет как из ведра!
— Но мне кажется, я мешаю вашей гостье сесть у огня.
— Вовсе нет, мистер Уэстон, — ответила я, надеясь, что ложь такого рода вполне простительна.
— С чего бы, сэр? — подхватила Нэнси. — Места же хоть отбавляй.
— Мисс Грей, — начал он почти шутливым тоном, как будто желая переменить тему и не находя, чтобы такое сказать. — Может быть, вы при случае помирите меня со сквайром. Кошку Нэнси я спас у него на глазах, и он не слишком одобрил мой подвиг. Я объяснил, что, по моему убеждению, ему гораздо легче было бы лишиться всех своих кроликов, чем Нэнси — ее питомицы. За такое дерзкое предположение он удостоил меня градом не слишком изысканных выражений, и, боюсь, я ответил ему с излишней горячностью.
