— Хм-м? Нет… я вчера встал только в девять вечера. — Опять этот тихий короткий смешок. — Помню, я еще подумал: ежели так дальше пойдет, просплю все на свете. И что так бывает, когда помрешь.
Мэтт мрачно приглядывался к нему. Флойд Тиббитс встал, сунул в автомат четвертак и принялся подстукивать музыке.
— Занятно, — сказал Майк. — Когда я вставал, окно в спальне было открыто. Должно быть, я сам открыл. Мне снилось… за окном кто-то был и я поднялся… поднялся, чтобы впустить его. Ну, как идешь впустить старого друга, который замерз… или хочет есть.
— Кто же это был?
— Это был всего лишь сон, мистер Бэрк.
— Но кто тебе снился?
— Не знаю. Я собирался попробовать поесть, но только подумал — и блевать захотелось.
— Что ты сделал?
— Смотрел телик, пока не кончился Джонни Карсон. Мне было гораздо лучше. а потом пошел спать.
— Окна ты запер?
— Нет.
— И проспал весь день?
— Я проснулся на закате.
— Слабость чувствовал?
— Хотел бы я объяснить.
Майк провел по лицу рукой.
— Мне так плохо! — выкрикнул он ломающимся голосом. — Это просто что-то вроде гриппа, правда, мистер Бэрк? По правде я здоров, да?
— Не знаю, — ответил Мэтт.
— Я думал взбодриться несколькими кружками пива, но не могу пить. Отхлебнул глоток, а он мне поперек горла стал, честное слово как пробка. Прошлая неделя… Она кажется плохим сном. И мне страшно. Очень страшно.
Он прижал исхудалые руки к лицу, и Мэтт понял, что Майк плачет.
— Майк?
Ответа он не получил.
— Майк, — Мэтт осторожно отнял ладони Майка от лица. — Я хочу, чтобы сегодня вечером ты поехал ко мне домой. Хочу, чтобы ты переночевал в комнате для гостей. Поедешь?
— Ладно. Мне все равно. — Майк с летаргической медлительностью утер глаза рукавом.
— А еще я хочу, чтобы завтра ты поехал со мной показаться доктору Коди.
— Ладно.
— Ну, пошли.
Мэтт подумал, не позвонить ли Бену Мирсу, и не стал.
4
Когда Мэтт постучался, Майк Райерсон сказал: «Войдите».
Мэтт вошел с пижамой.
— Она будет великовата…
— Да ничего, мистер Бэрк. Я сплю в трусах.
Сейчас Майк стоял в одном белье, и Мэтт увидел, какое страшно бледное у него тело. Ребра выступали полукруглыми гребнями.
— Поверни-ка голову, Майк. Вот сюда.
Майк послушно повернул голову.
— Майк, откуда у тебя эти отметины?
Майк потрогал шею пониже угла челюсти.
— Не знаю.
Мэтт беспокойно помялся. Потом подошел к окну. Шпингалет был надежно защелкнут, и все же, в тревоге не повинуясь рассудку, руки с грохотом открыли его и вновь закрыли. На стекло тяжело давила заоконная тьма.
