Пред смертью все равны — богатый и бедный, благородный и низкий; умирают и старые, и молодые, и люди средних лет, младенцы и даже зародыши в утробе матери; умирают все без разбора и срока. Мы идем к смерти прямой и верной дорогой. Тело человека, произведение четырех стихий, есть скудельный сосуд, распадающийся на части при первом сильном толчке. В течение всей жизни оно служит источником страстей, волнений и мучений. Наступает старость, а вместе с нею являются и болезни — старик мечется в предсмертных судорогах, как живая рыба на горячей золе, пока, наконец, смерть не кончит его страдания. Жизнь — то же, что созревший плод, готовый упасть при первом порыве ветра; каждое мгновенье мы должны опасаться, что течение ее прекратится, подобно тому, как прекращаются гармоничные звуки арфы, когда струны ее лопаются под рукою музыканта.
Однако и смерть не способна избавить человека от страданий. Согласно закону перевоплощения, он родится вновь и вновь, испытывая все те же страдания. Будда считал, что открытая им Нирвана и есть единственное средство, избавляющее человека от страданий.
Нирвана — это вода жизни, утоляющая жажду желаний, это лечебница, врачующая от всякого рода страданий. После беспрестанного круговорота в бесчисленных формах существования, после бесчисленных перемен состояний, после всех трудов, беспокойств, волнений, страданий, неразлучных с переселением души, мы наконец свергаем с себя узы страстей, освобождаемся от всякой формы существования, времени и пространства и погружаемся в покой и безмолвие, в убежище от всех печалей и страданий, в ничем не нарушаемое благополучие — Нирвану.
Многое видит, многое слышит здесь человек, о многом мечтает; разрушение же всех желаний и страстных влечений к вещам, дорогим человеку, вот это и есть неизменное состояние Нирваны.
Совершенно очевидно, что для описания состояния Нирваны обычный язык непригоден. Переживание запредельного не поддается сколь-нибудь точному ментальному выражению. Попытка выразить запредельное в ментальных терминах обречена на провал и способствует ложному толкованию описанного. Только переживший подобное может уловить аромат и почувствовать тождественность собственных и описанных переживаний. К великому сожалению, трактовка (особенно современными европейскими исследователями) речений Будды, касающихся описания Нирваны и пути ее достижения, носит слишком рационалистический характер, что порождает множество теоретических предположений и искус свести всю работу по достижению Нирваны к простейшей рациональной схеме: соблюдение морально-этического кодекса в сочетании с медитацией. Но вернемся к этому несколько позже.
