— Я стар, моя жизнь позади, — говорил он Яале. — Но я не хочу, дикая моя голубка, правнучка моя, чтобы люди сделали со мной то, что делают аисты со своими стариками. Хочу неразрубленным уйти в пещеру. Поэтому не остался там, где правят сыновья Зилпы, а отправился вместе с Ифтахом, моим господином и другом. Ибо отец молодого — старик, но отцом старика становится молодой.
Так они беседовали и рассказывали о том, что их занимало, и между ними возникало чувство близости. Как-то Тола сказал:
— Твое присутствие, доченька, действует на старого Толу, как летнее солнце.
V
Когда Ифтах вместе с Паром, женщинами, детьми и всем отрядом сидел за трапезой, ему доложили о чужеземце, который настаивал на встрече с ним. Чужеземец, маленький мужчина около пятидесяти лет, был очень зол и сразу же потребовал:
— Выдай мне моего раба Дардара, убежавшего к тебе. Ифтах продолжал есть и спокойно ответил:
— Разговаривай прилично, человек. Ты — в моей стране. Мужчина eщё больше рассердился.
— Его видели в твоем отряде. Я спрашиваю тебя: здесь мой беглый раб или нет? Разве ты — защитник беглого сброда?
Ифтах ответил:
— Это моя страна, чужеземец, и не приглашал тебя в гости. Повторяю: веди себя пристойно.
И продолжал спокойно есть. Чужеземец не отступал:
— Я из города Голана. Дардар куплен мной за сто тридцать серебряных полушекелей. Люди из Бет-Нимры напали на нас, мы отбросили их назад, а затем напали на них и захватили двести рабов. Дардар, находящийся в твоем отряде, мой раб. Он принадлежит мне по закону народов, живущих в этих странах.
Ему не нужно было упоминать о законе. Ифтах рассердился, но все eщё спокойным тоном сказал ему:
— Здесь — моя страна Тоб. В этих горах утверждаю законы я и никто другой. А ты иди и не испытывай больше моего терпения.
Чужеземец продолжал стоять, маленький, красный от гнева. Тонким голосом он пропищал:
— Я не уйду! Я не побоялся проделать трудный путь, мое платье разорвано, как видишь, скакун потерян, мои ботинки разлетелись на куски, подошвы ног — в ранах… Я хочу получить своего раба Дардара по закону Голана. Разве ты не защитник Голана? Разве мы не платим тебе пять тысяч шекелей в год и, в том числе, я — тридцать?! Требую удовлетворения моих прав! Выдай мне моего раба Дардара! Несчастный снова говорил о законе. Во имя закона Зилпа и eё близкие опозорили его и совершили над ним насилие. Авиам грозил ему во имя закона. Разве он пришел в Тоб, чтобы слушать подобную болтовню? Им овладела безудержная ярость.
