— Ну, друг мой, вам просто повезло! Наша атака, к вашему сведению, начинается в 8 часов!
Иногда нелегко говорить с генералом, особенно в такие критические моменты. Я попытался объяснить ему, что не может быть и речи о нашей боеготовности в 8 часов, потому что я должен провести разведку дорог, ведущих к линии фронта. Кроме того, было абсолютно необходимо встретиться с командиром пехотного батальона. Высокий чин придерживался другого мнения и быстро потерял терпение.
— Дороги и мосты уже обследованы экипажами самоходных орудий. Там, где они смогли проехать, вы тоже проедете на своих машинах!
Многие на моем месте щелкнули бы каблуками и удалились. Однако на кон было поставлено слишком многое. Я объяснил, что самоходное орудие вдвое легче нашего танка и что я принципиально не полагаюсь на разведку, проведенную другими, уже наученный многократным горьким опытом недостоверных результатов. Тут уж мой генерал потерял терпение.
— Я не потерплю поведения «примадонны» со стороны молодого офицера! — проревел он. — Вы начнете атаку в 8.00!
Мне оставалось лишь произнести:
— Почтеннейше прошу генерала меня извинить, — и повернуться к выходу.
Лейтенант Эйхорн уже исчез. У него было нехорошее предчувствие. Я абсолютно не сомневался, что не буду атаковать в 8.00. Однако не хотел доводить старого человека до грани нервного срыва и отбыл. Командир пехотного батальона чрезвычайно обрадовался, когда увидел мою черную форму танкиста, но сразу же мне сказал, что вряд ли будет готов атаковать в 8 часов. Мы сразу же договорились друг с другом и назначили час «Ч» на десять. К тому времени ремонтный взвод обещал починить танк Кершера. Как всегда, я мог быть уверен, что танк подготовят с точностью до минуты. Кроме того, пехота еще не протянула телефонный кабель, и у командира не было связи с ротами. Мы вместе поехали к линии фронта, и майор кратко обрисовал мне условия местности. Объектом атаки была возвышенность, которая открывалась перед нами справа на расстоянии примерно 3–4 километров. Она господствовала над местностью во всех направлениях. Как только эта возвышенность окажется в наших руках, позиции можно будет удерживать меньшими силами. Следует заметить, что русские засели прямо перед нами вдоль линии леса. В то время как наши позиции пролегали по открытой местности, позиционное превосходство было целиком на стороне русских.
Тем временем мои «тигры» прибыли на командный пункт. Сам генерал приехал около половины десятого, для того чтобы наблюдать за ходом атаки. Мы поняли, что он согласился с новым часом «Ч». Мы уже собирались потихоньку двигаться, чтобы вовремя прибыть на передовые позиции, когда на фронте был открыт шквальный огонь. Сообщили, что русские прорвались. Генерал был совершенно вне себя, но я смог его успокоить. В конце концов, атаковала только пехота, а такого рода ситуация для нас не составляла проблемы.
