Я восхищался О'Рейли, хотя и прикладывал все силы, чтобы расстроить его планы, а его самого публично посадить в лужу. Если О'Рейли и питал ко мне какие-то личные чувства, то вражды среди них определённо не было. Столь низменные эмоции были ему чужды.
Конечно, даже покидая Атланту, я и понятия не имел о существовании О'Рейли. Не считая молодого специального агента в Майами и встреченных там блюстителей порядка округа Дейд, все занятые моим делом следователи представлялись мне отдалёнными призраками.
Я решил залечь на дно на месяц или два в столице другого южного штата. Как обычно, моему выбору способствовал тот факт, что там у меня была знакомая стюардесса. Мне ещё только предстояло найти иные побудительные мотивы для жизни, помимо женской красоты.
Её звали Диана. Наше знакомство продолжалось с перерывами около года. Я ни разу не летал с ней вместе, познакомившись в аэропорту Атланты, и она знала меня как Роберта Ф. Конрада, старшего помощника Pan Am — это имя я тоже использовал время от времени. С ней мне пришлось и дальше пользоваться nom de plume, псевдонимом, потому что между нами наладились близкие, приятные отношения, в начале которых она принялась копаться в моём прошлом, в том числе и в образовании. Большинство пилотов перед лётной школой заканчивают колледжи, но далеко не все защищают дипломы по аэронавтике. Я сказал Диане, что специализировался на юриспруденции, но никогда не работал как адвокат, поскольку карьера лётчика была не только более привлекательной, но и более прибыльной, чем юридическая. Она охотно поверила, что человек может предпочесть кабину самолёта залу суда.
Но не забыла и о моём состряпанном дипломе адвоката. Через несколько дней после моего приезда она повела меня на вечеринку к подруге, где представила симпатичному субъекту по имени Джейсон Уилкокс.
— Вы наверняка поладите. Джейсон — один из помощников прокурора штата, — сказала мне Диана и обернулась к Уилкоксу. — А Боб — адвокат, так и не приступивший к практике. Вместо этого он стал пилотом.
— Интересно, а где вы учились юриспруденции? — тотчас же заинтересовался Уилкокс.
— Гарвард, — сказал я. Я решил, что раз уж присвоил себе звание адвоката, то оно вполне может исходить из самого престижного источника.
— Но никогда не практиковали? — не унимался он.
— Нет. Лицензию пилота гражданской авиации я получил на той же неделе, что и диплом магистра юриспруденции, и Pan Am предложила мне работу бортинженера. Поскольку пилот зарабатывает от тридцати до сорока тысяч, а я обожаю летать, то и принял предложение. Может, когда-нибудь вернусь к адвокатуре, но пока что летаю по восемьдесят часов в месяц. Такое везение выпадает на долю немногим практикующим адвокатам.
