Я работал над своими аферами сверхурочно, без отпусков и выходных, по всей стране, пока не решил, что чересчур засветился, чтобы просто уйти в тень. Нужно было бежать за границу, и я решил, что могу с таким же успехом трястись по поводу паспорта в Мексике, как в Ричмонде или Сиэтле, поскольку для посещения Мексики довольно простой визы. Её я и приобрел в мексиканском консульстве в Сан-Антонио под именем Фрэнка Уильямса, выдав себя за пилота Pan Am, и транзитом рванул в Мехико на лайнере Aero Mexico.
Забирать с собой все плоды своих криминальных предприятий я не стал. Как пёс, получивший в своё распоряжение контейнер для костей при мясной лавке и сорок акров рыхлой земли, я закопал добычу по всей территории Соединенных Штатов, рассовав пачки банкнот по депозитным ячейкам банков от побережья до побережья, от Рио-Гранде до канадской границы.
В Мексику я захватил тысяч пятьдесят, разложив их тонкими пачками в подкладке чемоданов и костюмов. Хороший таможенник обнаружил бы их сразу же, но проходить досмотр мне не пришлось. На мне был мундир Pan Am, и мне жестом предложили пройти вслед за экипажем Aero Mexico.
В Мехико я пробыл неделю. Потом повстречался со стюардессой Pan Am, наслаждавшейся пятидневным отпуском в Мексике, и принял её приглашение отправиться на выходные в Акапулько. Мы уже поднялись в воздух, когда она вдруг застонала, грязно выругавшись.
— Что случилось? — поинтересовался я, с удивлением услышав подобную реплику, сорвавшуюся со столь милых губ.
— Я хотела получить деньги по чеку на зарплату в аэропорту, — объяснила она. — А в кошельке у меня ровно три песо. А, ладно, может быть, в отеле обналичат.
— Если это не покажется наглостью, я тебе его обналичу, — предложил я. — я и сам вечером отправляю свой чек на депозит, могу и твой прогнать через свой банк. Сколько там?
На самом деле мне было наплевать, сколько там придётся выложить. Это ведь подлинный чек Pan Am! Я жаждал получить его любой ценой, а получил всего за 288 долларов 15 центов, и бережно спрятал. Хотя я его и не обналичил, он принёс мне целое состояние.
Акапулько мне понравился. Там так и толпились красавцы и красавицы, по большей части богатые, знаменитые или нацеленные на то или другое, а порой и на то, и на другое, и на третье. Мы остановились в отеле, облюбованном лётным персоналом, но я не чувствовал ни малейшей опасности. Акапулько — не место для разговоров о работе.
Когда же стюардесса вернулась на свою базу в Майами, я остался. И сдружился с менеджером отеля. Причём настолько, что решил посвятить его в свои затруднения.
