На окраине стоял большой дом в два этажа, не считая просторного чердака. Маг коснулся рукой досок забора и прикрыл глаза, медленно ступая вдоль ограды. Всё было таким знакомым и... чужим. Дом был таким же, каким навсегда застыл в его памяти, но... Перестелена крыша. Спилено деревце. У калитки он остановился, глядя на немолодую, но всё ещё красивую женщину, набиравшую из колодца воду. Женщину звали Кариной. Маленькая девочка, лет четырёх-пяти, выбежала из дома во двор и замерла, уставившись на мага.
- Ой, мама! - вскрикнула девочка, прячась за женщину. Пальчиком показала на путника: - Кто это?
Карина повернулась к калитке и тоже посмотрела на незнакомца.
- Ищешь кого-то, мальчик? - спросила она, подходя к воротам.
Юноша, опустив голову, держался за левый бок чуть дрожащей рукой.
- Что с тобой, мальчик? - чуть озабоченно спросила женщина.
Путник резко поднял голову, с болью посмотрел в тёмные глаза Карины. "Великий Купол, что я здесь делаю?! Зачем я пришёл?!" - мелькнула мысль. Это был не его дом. И не его мир. Его миром была война, он не знал ничего другого, не помнил!
Он попятился, чтобы развернуться и убежать. Но в этот миг мать узнала своё дитя.
Схватившись за сердце, Карина едва слышно вымолвила чьё-то имя. Оно звучало почти как "Ален". Почти...
За день, проведённый в доме матери, Ален успел узнать от неё основное. Пока он был на войне, Карина сошлась с мужчиной, который давно за ней ухаживал, это был Яков, брат старосты. От него родилась Янина.
Три года назад матери прислали с войны жутко изуродованное тело, напоминающее её сына. Местный маг распознал умертвие, и тело вовремя предали огню.
Мать хлопотала, готовя праздничный стол, а Алена начинало тошнить при одной мысли о еде.
Сославшись на усталость, он попросил мать дать ему отдохнуть и взял с неё честное слово, что та никому пока не скажет о его возвращении. Её честному слову он доверял - Карина не обещала, если не могла выполнить.
Ночью, когда лунный свет глядел в окошко чердака, на который Ален забрался спать по старой, извлечённой из глубин не своей памяти, привычке, волшебник проснулся от собственного крика весь в холодном поту. Ему опять снился кошмар. Быстро одевшись, он вышел из дома и направился к пруду, что был за полем.
Чёрное зеркало воды отражало бледный лунный свет. Пламенный стоял, обхватив руками плечи, и смотрел на воду. Его морозило, он дрожал, дыхание было тяжёлым и хриплым.
Перед глазами вновь и вновь оживали страшные картины войны. Мёртвые дети и жрущие их тела монстры. Изуродованные, искалеченные, поражённые гангреной, проказой и ещё многими страшными болезнями, гниющие, истекающие кровью, но живые, стонущие, молящие о помощи люди, эльфы, оборотни, въерчи, даже дриады... Снова умирали его друзья, снова стоящие на ногах втаптывали в грязь вываленные на землю кишки ещё живых сотоварищей.
