Едва я произнес: “Говорят “Скат-1” и “Скат-2”. Перехожу На прием”, - как гул голосов, усиленных бортовой аппаратурой, ворвался в обе кабины: “Где вы? Слышим хорошо. Что с вами? Отвечайте! Сообщите обстановку! Слушаем вас!” На правах старшего в группе я коротко обржсовал наше положение. Постарался как можно точнее описать места, где должен находиться вход в коридор. Уж тут я показал, на что способен бывалый глубоководник! Я перечислил столько примет, что Калабушев буквально раскрыл рот.
— Однако вы наблюдательны, — произнес он, взглянув на меня cерьезно. Видимо, до сих пор он полагал, что я умею только управлять “Скатoм”. Возможно также, что наши “шутки” насчет морского змея подорвали авторитет глубоководников в его глазах.
Вот тут-то я и решил поразить его окончательно. Описав во всех деталях подводную обстановку, я счел нужным предупредить спасателей о морском змее. Я доложил — сухо, кратко, деловито — о внешнем виде и примерных размерах морского змея. При этом я скосил глаз на Калабушева. Лицо его выражало крайнее удивление. Титов же смотрел на меня просто как на сумасшедшего. Он столько плавал в глубинах Индийского океана, что верил в морского змея не больше, чем в Змея-Горыныча из детских сказок. Титова я понимал отлично, яо тем большее удовольствие доставило мне изумление Калабушева.
На борту “Искателя” после моего сообщения наступила пауза.
— Ладно, капитан, — сказал, наконец, Агапов. — Держитесь! Сейчас вас вызволим.
Он передал еще несколько деловых указаний, мо о змее дажe не упомянул.
“Так, — сказал я сам себе, — там тебе тоже не верят”.
На миг я ощутил положение Калабушева, который Одни на протяжении двадцати лет верил в существование морского змея, а остальные, слушая его, только пожимали плечами.
Вот что значит быть упрямцем! Упрямство Калабршава вызвало у меня уважение.
“Хорошо, — решил я. — Тем сильнее будет аффект, когда я покажу снимки в магнитной записи, В моих руках документальное доказательство”.
Я вдруг испугался, что, может быть, аппаратура не сработала и я так и останусь в глазах Калабушева, Титова и всех людей величайшим лгуном на свете. Обуреваемый нетерпением, я тут же включил маленький контрольный экран для проверки качества записи и, приложив ладони к лицу, чтобы не мешал посторонний свет, прокрутил катушку.
На экране возник в миниатюре каньон, а через несколько секунд в него вползло сверху длинное извивающееся тело. Еще несколько кадров — и огромный морской змей с утолщением посредине туловища заплясал на фоне каньона. Я даже невольно отодвинулся: настолько сильное впечатление производила картина.
