Но нас отделяла от океана каменная стена. Наши ультразвуковые ножи против нее, разумеется, бессильны. Конструкторы “Скатов” готовили ведь подводные суда, а не горнопроходческие комбайны.
— У тебя нет взрывчатки? — спросил Титов.
— Увы, — развел я руками.
— Ваше счастье, — прокомментировал Калабушев. — Сводам может надоесть держать тяжесть горы, и она осядет; легкая дрожь — и камеры нет. Вас тоже. Вы что, не знаете капризов пещер?
— Это похуже, чем если бы нас проглотил гигантский змей, — подумал я вслух.
— Какой же должен быть змей, чтобы нас проглотить! — пожал плечами Титов.
— Змей должен быть метров шестьдесят, если не больше, — задумчиво сказал Калабушев. — Тот, о котором вы говорили, — пояснил он. О змеях он, вероятно, мог разговаривать в любой обстановке.
Титов не из тех людей, что тратят много времени на сожаления о случившихся неприятностях. По выражению его лица я догадывался, о чем он думал. Все мы, глубоководники, воспитаны на аксиоме: нет безвыходных положений. Правда, сейчас практического подтверждения обнадеживающей аксиомы я пока не видел.
— Закрыт главный вход, — сформулировал я задачу в самом общем виде, — но, может быть, есть запасный?
— Течение, — сказал Титов.
— Куда-то течение вело, — согласился Калабушев. — Ветер в пещере — значит, есть второй выход. Течение — то же самое.
В той же связке, но только мой “Скат” стал задним, мы двинулись обратно. Сиденья, кресла и приборы в “Скатах” перемещались вместе с внутренней сферой и могли принять любое положение. Мы просто перевернулись внутри “Скатов”.
Снова перед нами узости. Снова расширения. Я не очень хорошо разбирался в этих выступах и провалах. Но спелеолог Калабушев все узнавал. Думаю, что если бы не он, мы с Титовым застряли бы еще не один раз. Там, где ход расширялся, в пещерах оказывались какие-то узкие щели, углубления, которые можно было принять за ходы, попадались тупики. Течения, которое помогло бы ориентироваться, сейчас не было.
Вот мы попали, наконец, в то место, где я нашел “Скат-1”.
Мы сделали остановку.
Титов включил светоискатель — тонкий луч обежал рваное отверстие по контуру, выхватывая зубцы и выступы. Несколько зубцов Титов спилил ультразвуковой пилой. Потом осторожно повел “двойку” в отверстие. Первую кабину даже не царапнуло. Титов включил передний паавнвк н вытянул через “горлышко” мой “Скат”.
Мы очутились в довольно просторной полости в недрах земли. Широкая, а главное, высокая, она тянулась метров на сто пятьдесят. Не меньше часа мы потратили на тщательное ее обследование, пока не убедились, что выхода нет.
