«Так вот о чём ты вчера не хотел со мной говорить. Знал, что Мавут достанет тебя, как только спустится Тьма. Ты ж Мавутич, ты ему клятву давал… Поэтому и в Круг не пошёл. Меня уберечь думал! А то мы их не видали! И Тень эту, и саму зубастую птицу, и ещё кого похуже. И морду били кое-кому…»
Он вообще-то подозревал, что, если бы промедлил, смалодушничал, позволил этой ночью Извергу погибнуть, — и сам бы в живых не остался. Но это уж никого не касалось.
Бывший венн тем временем очнулся, но встать или даже просто пошевелиться не попытался. Куда уж там… Сумел только облизать губы и еле слышно выдавить:
— Вниз… По ручью… Ренна… Торопись…
Ещё он толковал про город Кондар и какого-то Кей-Сонмора, но Бусый не особенно слушал. Нужен ему этот неведомый город, чего он там не видал? И Кей-Сонмор не нужен, он знал, что пойдёт к Таемлу. Но, чтобы Изверг от него отвязался и замолчал, — кивнул головой. Понял, дескать, всё сделаю.
Однорукий с облегчением опустил веки. Теперь, когда он сделал действительно всё, чтобы спасти Волчонка, можно и умереть наконец. Эта мысль принесла удовольствие и облегчение. Скоро здесь будет Мавут… Изверг едва не улыбнулся, представив разочарование и ярость Владыки, когда тот обнаружит мертвеца. Мальчишка к тому времени будет уже далеко. Он лёгок и быстр на ногу, недаром он Волчьего рода…
Приятные раздумья были прерваны самым бессовестным образом. Изверг очнулся от покачивания и толчков: его куда-то тащили. На волокуше, слаженной из двух жердей, заплетённых ветвями. Заплетённых сноровисто и притом очень знакомо, по-веннски…
Мальчишка отправился, как ему и было велено, вниз по ручью. Но про то, чтобы уходить одному, как не услышал. Однорукий лишь застонал про себя. Все венны были упрямы, как пни, они такими не становились, они такими рождались. Изверг послушал надсадное пыхтение Бусого и понял, что с волокушей тому от Мавутичей не уйти.
Выход оставался один. Встать.
Любой лекарь схватился бы за голову: какое идти, когда сил нет даже на то, чтобы слюну проглотить! Однорукий знал это, он и сам был очень неплохим лекарем. Но встать было надо…
И он встал.
Потому что тоже был из породы, которая упрямее пней…
К вечеру им удалось спуститься до самой Ренны.
— А эта… Тень? — спросил Бусый. — Она нас… ночью?..
Изверг покачал головой:
— Нет, малыш… Она раны зализывает. Ты ей славно накостылял…
— Мы, — буркнул мальчишка.
Изверг согласился:
— Да. Мы…
