«И дедушка Соболь… Вот кому, наверное, теперь легче всех станет… Даром ли столько лет не сознавался в родстве!»
Странно, эта мысль особой боли не принесла. Боль и страх словно отстали в полёте и потерялись среди туманов Бучила, и в том месте, где им полагалось быть, тиной залегло тупое, сонное безразличие.
«Ну ладно, а на что я Мавуту-то сдался? Думает, служить ему буду? Вот уж нет! Не заставит! Пусть хоть на куски режет!»
Когда в душе готовы взять верх чужие, тягостные, подневольные мысли, ничто так не помогает их разогнать, как гневная вспышка. Бусый привычно пошарил на груди, ища камень, но рука встретила пустоту. Похоже, шнурок слетел через голову, когда он вываливался из междумирья. Значит, должен валяться где-нибудь рядом. Бусый разлепил наконец глаза, сел и начал оглядываться.
Вокруг были горы. Высокие, удивительно красивые. Такие, что мальчишка помимо воли напряг зрение, высматривая между ними крылатые чёрные точки. Дальние вершины венчали белые шапки. Хребты громоздились каменными торосами, они выпирали друг из-за друга, их северные и западные склоны были страшно обрывистыми и крутыми, а южные и восточные — более отлогими. Земля словно разбегалась волнами из какого-то места, где её взломал и вздыбил невозможной силы удар. Бусый затенил глаза от солнца рукой и вгляделся… Горный воздух очень медленно набирал дымчатую голубизну, но всё-таки набирал, и Бусый не был уверен, померещилось ли ему нечто там, в запредельном далеке, или он в самом деле это увидел.
Если облака и рассветные тени только не шутили с ним шуток, там громоздились совсем уже гигантские пики. Такие, что самые высокие облака лишь омывали их подножия, а на вершинах даже могучим симуранам не находилось воздуха для дыхания и полёта. И небо, которое они пронзали насквозь, было не синим и даже не фиолетовым, оно было чёрным, и неистовое солнце плыло среди звёзд косматым клубом огня…
Так говорили виллы, и Бусый временами спрашивал себя, откуда они это знали, если никто из них не одолел тех вершин?.. Может, им поведали Боги, Чьим престолом только и могла быть такая запредельная высь?..
Бусый вздохнул, отвернулся и обнаружил, что с головы до ног облеплен высохшей грязью. Болотная жижа залепила его волосы и насквозь пропитала одежду, и солнечный жар грозил превратить её в панцирь.
Бусый начал оглядываться, ища озеро или хоть лужу в трещине камня, но для начала увидел становище Мавута. Оно примостилось на небольшой площадке посреди отлогого склона и ничем не напоминало правильное селение, где люди живут. Ни огородов, ни тына. Вместо изб — шалаши. Хорошо сплетённый шалаш тоже может быть надёжным жилищем, но эти выглядели простенькими и неряшливыми. Их сработали кое-как, явно на скорую руку. Такие не спасут ни от дождя, ни от мало-мальского холода. Зачем вообще было их возводить? Лучше уж под открытым небом спать, чем внутрь такого позорища забираться…
