Стоит ли говорить о том, что волшебные предметы некогда были сделаны самим Нефритовым Императором, еще во время его жизни среди людей!
— Девочка моя,— наконец проговорил Торинга.— Ты вернула семье драгоценности, искони принадлежащие Тайса! Теперь я, как старший в роду и наследник древних владык, могу называться старшим сыном Спящего Бога и императором Патана!
«Вот это поворот! — мелькнула мысль у варвара.— Дядюшка решил прибрать эти штучки к рукам!»
Предположение Конана оказалось верным. Томэо, услышав слова Торинги, замерла, побледнела и едва смогла выдавить:
— Дядя… Последним императором был Кисо, мой жених! Я должна наследовать ему! Я владычица!
— Вы не успели пожениться,— холодно ответил Торинга.— Поэтому ты не можешь получить титул. Обещаю, ты займешь самую высокую должность при дворе, но с этой минуты император Пагана — я, как самый старший в нашей семье! Ты ведь не пойдешь против законов клана Тайса?
— Нет,— прошептала Томэо и поклонилась. Варвар заметил в ее глазах злую искорку.— Приветствую тебя, повелитель!
— Идите за мной! — Торинга с благоговением взял со столика все три предмета и оглядел присутствующих.— Чужеземцы, вернувшие мне трон предков, могут просить любое вознаграждение.
Мораддин, рассказавший Торинги историю появления в Пагане его самого и «благородного Конана», несколько опешил и изрек:
— Господин, мы с другом хотели бы вернуться обратно, в страны заката. Вот наша просьба…
— После! — махнул рукой новый император. Томэо скрипнула зубами.— Идемте, идемте! Я должен объявить всем о радости, постигшей семью Тайса!
В главном зале дома Торинга приказал стражникам собрать на площади у ворот всех людей, находящихся в крепости. Слуги со всех ног кинулись исполнять поручение, а Конан с грустью посмотрел на обиженную красавицу. Еще бы! Рисковать жизнью, потерять жениха, избежать стольких опасностей ради того, чтобы родной дядюшка отобрал принадлежащие ей по праву атрибуты верховной власти! Ни один киммериец такого не потерпел бы, сразу полез бы в драку… Однако законы чужой страны нужно уважать, и потому Конан держал язык за зубами.
Вскоре на обширной площадке у дома начал собираться народ. В основном воины, немного женщин, монахи из братств Дарумы, а также члены семьи Мориту в фиолетовой одежде, приехавшие в Баолэй Тайса из соседней провинции. Когда скопилось не меньше тысячи человек, Торинга, ждавший на веранде с резными деревянными панелями и картинами на шелке, покинул свое кресло, вышел на верхнюю лестницу и поднял руки, требуя тишины. Толпа мигом утихла, и глава клана Тайса, взяв из рук одного из приближенных символы, воздел их над головой на вытянутых руках.
