Встречи с животными | страница 10
— Ну, чернолобый, найди мне птицу, век тебе этого не забуду!
Через несколько минут слышу в зарослях призывный собачий лай.
— Гаудинька, где ты?
Пес отвечает лаем, и по звуку я могу судить, что собака не сходит с места. Пошел на голос, раздвигаю траву, смотрю — сидит Гаудик, а рядом лежит мертвая птица — трехперстка. Редка эта птица у нас. В Советский Союз проникает она с юга и только в восточные части страны. Распространение трехперстки до сих пор плохо изучено. Мне удалось установить, что Большая Уссурка — наиболее северная точка гнездования этой птицы в Уссурийском крае. Интересна трехперстка и в другом отношении.
У многих пернатых высиживает яйца и ухаживает за потомством только самка. Например, у уток селезень в отличие от самки имеет яркое оперение; самке необходима такая окраска, чтобы при высиживании скрыть гнездо, сохранить яйца.
Иначе обстоит дело у трехперстки. Оперение самцов окрашено скромней, чем оперение самок. Как только самка отложит яйца, она уходит от гнезда и не заботится о потомстве. Самец высиживает яйца и сам выводит цыплят. Такое различие между самцом и самкой называется обратным половым диморфизмом.
Много труда потратил Гаудик, чтобы найти трехперстку в травянистых зарослях, но в рот взять ее боится. Незадолго перед тем он меня сильно рассердил — вырвал хвост у добытой птицы. Я целую нотацию прочел псу.
— Зачем ты птицу за хвост хватаешь, куда она, бесхвостая, годится! — и на глазах у Гаудика бросил ее в сторону. Пес был ужасно сконфужен и, видимо, принял это к сведению. Вот почему он решил лучше не брать трехперстку зубами, а вызвать меня: «Бери сам, а то потом будешь браниться!»
Но иногда мой четвероногий приятель вследствие своей старательности оказывал мне медвежью услугу. Я не забуду одного случая с селезнем.
В тот день я хотел пройти через большое болото к сопкам. Они протянулись километрах в пяти от поселка. Вышли мы в поход спозаранку, чтобы к вечеру успеть возвратиться домой. Но на беду Гаудик наткнулся на озере близ селения на крякового селезня-подранка, еще весной раненного в крыло, и давай гонять его по озеру. То по камышам за ним лазает, то выгонит на чистую воду. Наконец, поймал пес птицу, слышу — в траве хлопает она крыльями. Взял я селезня в руки, осмотрел его, вижу — раненое крыло совсем зажило: вот-вот птица снова сможет летать. Мне этот селезень был совершенно не нужен, и я решил выпустить птицу на свободу, только при Гаудике не хотел этого делать — еще обидится пес. Подождал я, когда Гаудик убежал, и выпустил селезня в прибрежные заросли.
