Первый класс. Октябрь. Большая перемена.
– Но-о-о, коняшка! Хохоча во все горло я запрыгнул на спину Чибе.
– Но-о-о! Поскакали в столовку!
Чиба взбрыкнул, изобразив лошадь. С ликующими криками мы поскакали по коридору.
– Иго-го! Ура! – кричал Чиба.
– Н-н-о-о! Вперед! – одной рукой держась за шею Чибы, другой размахивал над головой воображаемой шашкой.
– От сильного толчка в спину я перелетел через голову Чибы и свалился на пол. Сверху на меня упал Чиба. Чьи-то руки тут же подхватили нас и потащили. Зажатый, я видел только синие школьные куртки с блестящими серебристыми пуговицами и чувствовал запах табака, шедший от них. Нас втолкнули в темный закуток возле медкабинета.
– – Эй, клопы, гоните деньги! Живо! – приказал чей-то наглый голос.
Я поднял голову и судорожно сглотнул слюну. Шестикласников было человека четыре, но я видел только одного – Козелю. Он стоял чуть скособочившись на левый бок, так что спущенный рукав куртки закрывал кисть. Он всегда так ходил, пряча свою недоразвитую, маленькую как у младенца, левую кисть.
– Длинным, острым языком, Козеля облизнул губы и оглянулся, – не идет ли кто? Снова посмотрел на нас.
– Ну что, не поняли что ли? – прошипел он. – Деньги, живо!
Рядом кто-то пукнул. Я оглянулся – это был Чиба. Все вокруг засмеялись. Казеля с силой ударил Чибу в грудь.
– Ты, засранец, выворачивай карманы.
Чиба посмотрел на меня, обреченно и беспомощно. С трудом сдерживая слезы, он сунул руку в карманы брюк. Медленно, словно еще надеясь на чудесное спасение, потянул ее наружу…
Я рванулся к выходу. Меня сразу же схватили, я забился в их руках как попавшаяся в силки птица. Меня отшвырнули назад к стене. Я ударился об нее спиной и сполз вниз.
– Ку-да, козел! – нервно засмеялся кто-то. Слезы застилали мне глаза. Слезы отчаяния и бессилия. Мощным рывком меня поставили на ноги.
– Теперь ты говнюк, выворачивай карманы! – и Козеля ловко, как кошка лапой ударил меня в ухо. Боль отрезвила меня. Слезы исчезли. Я затравленно огляделся. Один из пацанов держал меня за шиворот. Козеля стоял передо мной.
На его лице было выражение злобного торжества. Как будто он мстил мне за что-то.
