– Дело ваше, – и протянул мне протокол. – Прочтите и распишитесь.
– Где расписаться? – спросил я.
– Здесь. – показал следователь. Я чиркнул свою фамилию и вернул бумагу.
– Я могу идти?
– Конечно идите, – ответил следователь, – но до окончания следствия я прошу Вас город не покидать.
– Хорошо. До свидания. Я встал и пошел к двери.
– Ин-тер-ресно, – сказал вдруг следователь. Я обернулся.
– Простите, не понял? Следователь приятно улыбнулся.
– А это так. Мысли в слух. Я тут подумал: интересно, доживете вы до конца следствия или нет.
Следователь добродушно смотрел на меня. Я понял – ему действительно только интересно останусь я или меня убьют. Есть ли жизнь на Марсе? Правда ли, что автором пьес Шекспира был другой человек? Выживет ли этот парень? Все это для следователя вопросы из одного ряда. А если меня все-таки убьют, его это не взволнует. Разве что вечером, после ужина, он скажет жене:
– А знаешь, я вчера допрашивал парня. У него свадьбу расстреляли. Восемь убитых, десять раненных. Я еще подумал, доживет ли он до конца следствия…
– И что? – равнодушно спросит жена.
– Да вот, сегодня его убили.
– Не повезло, – скажет жена и опять уткнется в телевизор.
Следователь продолжал улыбаться, глядя на меня. Он просто излучал уютное спокойствие и доброжелательность. Мне вдруг захотелось подскочить к нему, схватить за волосы и бить головой об батарею. Бить так, чтобы брызнула кровь. Чтобы исчезла с лица эта улыбка. Чтобы оно исказилось от боли. Чтобы он закричал! Я сжал кулаки, так, что ногти впились в мясо.
– До свидания, Вадим Алексеевич, – сказал следователь и уткнулся в свои бумаги. На затылке у него была плешь. Круглое младенчески-розовое пятно.
Я криво усмехнулся и шагнул через порог, осторожно прикрыв за собой дверь.
Я шел по коридору, постоянно останавливаясь. Мне даже стало смешно. И чего я так разозлился? Ведь не жду же я от врага искренних сопереживаний? Болит-то не у него, а у меня…
Я отдал на вахте пропуск и вышел из здания прокуратуры. Моросил противный сентябрьский дождь… Из стоявшей недалеко от крыльца прокуратуры «девятки» меня окликнули!
– Вадик!
Дядя Коля махал мне рукой, подзывая. Я подошел. Осина, сидевший сзади, подвинулся. Я сел. Дядя Коля повернулся ко мне.
– Ну как? – спросил он.
– Нормально.
– Что следак спрашивал?
– Да все то же. Есть ли враги. Кого подозреваю.
– А ты?
– А что я? Мне и самому интересно бы знать кто это.
– Понятно, – протянул дядя Коля. – А дома-то как? Я поморщился.
