– Шагай!
Чиба спотыкаясь, пошел к машине. Я – за ним. Длинный сидел возле «УАЗика» и курил.
– Закончили? – спросил он, увидев меня. Я не отвечая вырвал у него сигарету. Глубоко затянулся.
– Да ты говори, закончили? – потеребил меня длинный.
– Лопаты дай, – ответил я ему.
– Сейчас, – засуетился Длинный. Он полез в машину и вынул из нее три лопаты – две штыковые и одну совковую.
Я взял штыковую и, волоча ее за собой, отошел от «УАЗика метров на пять. Обоими руками взялся за ручку и с размаху всадил лопату в землю.
– Здесь.
– Погоди, – остановил меня Длинный. – Давай сначала дерн уберем.
Мы очертили лопатами прямоугольник метра два на полтора. Потом разделили его на квадраты. Каждый квадрат дерна аккуратно вынимали и складывали в сторонке.
– Чиба, иди сюда! – позвал я, когда с дерном закончили. – Копай!
Чиба безучастно подчинился. Мы быстро выбрали верхний, черный слой. Дальше пошла глина. Мы с Чибой обдалбывали ее. Затем в яму спрыгивал Длинный с подборкой. В это время я отдыхал. Несколько раз оглядывался туда, где остался Сява. Дядя Коля и Осина сидели возле него на корточках. Что-то негромко спрашивали. Сява отвечал, слабым, прерывающимся голосом.
В один из таких перекуров я сидел на земле, вытянув перед собой ноги. Услышал приближающиеся шаги. Кто-то подошел сзади и остановился. Чиркнула спичка. В воздухе резко запахло табаком. Догоревшая спичка упала передо мной. Я не обернулся.
– Длинный, дочищай и хорош – произнес за моей спиной дядя Коля. Длинный разогнулся в яме. Вытер со лба пот.
– Да я, Боцман, и сам так хотел, – сказал он. Ему, похоже, очень хотелось поговорить.
– Вадик, иди Андрюхе помоги, – сказал мне дядя Коля.
Я нехотя встал. Неописуемая, какая-то вековая усталость, давила меня к земле.
Сява лежал на прежнем месте. Он не шевелился. Кровь на земле уже успела почернеть и свернуться.
– Берись за плечи, – сказал Осина. Я ухватил Сяву за рубашку. Осина взял за ноги.
– Поднимаем, сказал он.
Сявина рубашка задралась, обнажив белое, без единой кровинки, тело. Я перехватил, комкая ткань в кулаке.
– Понесли, – сказал Осина, и мы понесли, широко расставляя ноги и приседая под тяжестью тела. За нами, по земле, тянулся кровавый след.
– Заноси! – морщась бросил Осина.
Я занес голову Сявы и мы уложили его на кучу вынутой земли. Осина уперся в него руками.
– Толкай!
Мы столкнули Сяву в яму. Я услышал как его тело ударилось в дно могилы. Раздался громкий стон. Я вздрогнул. Наступил на кучу земли и заглянул к нему. Сява лежал на спине. По его измазанному кровью и грязью лицу катились слезы. Дядя Коля ногой спихнул в яму несколько крупных комков глины.
