Пока шайка пировала, мы с Хабардиным сидели на корточках у дувала поодаль. Неожиданно во двор вошла молодая женщина, остановилась, увидев нас.
— Кто такие? — и попятилась за дувал. Я за ней.
— Ты кто такая?
— Айше. Телятница.
— Куда ходила?
— К мосту.
— Это далеко?
— С полчаса ходу.
Я оглянулся. Верзила сидел спиной к нам. А остальные были заняты едой.
— Зачем ходила?
Айше замялась:
— На той стороне реки ящур. На мосту милицейский пост. Я постовым кипяток носила. Они мне на заварку отсыпали. Возьмите. — Она явно боялась, что отберу чай силой.
— Сходи-ка снова. Скажи, чтоб сюда шли. Срочно.
— Вы меня посылаете…
— Бегом, бегом!
— А эти… — она кивнула в сторону телятника, — скот не порежут?
— Иди побыстрей. Я присмотрю.
Насытившись, дезертиры потянулись в теплый телятник спать.
Молодая женщина выскользнула за ворота. По-моему, никто из оравы и не заметил ни её прихода, ни ухода. Крепко они устали, да и перенервничали при переправе, сон теперь их одолел. Вызвал я из телятника Васю, рассказал, в чём дело…
Милиционер прибыл примерно через час. Я велел ему арестовать нас вместе со всеми и отправить в районное отделение милиции.
Увидев нас в проеме двери с поднятыми руками, а позади милиционеров с наганом, пятеро дезертиров сдались без сопротивления. С ними топали мы под конвоем тридцать километров до райцентра. Нам-то что, а вот женщины-ленинградки совсем ослабли, ковыляли, опираясь друг на друга, отставали, и приходилось подолгу поджидать их…
Не могли мы даже поддержать ослабевших женщин. Спасибо милиционеру — он, охраняя нас, шедших стадом, следовал позади. И с дезертиров не сводил глаз и женщин нет-нет, да поддержит.
Прятали мы с Васей друг от друга глаза, да ведь иначе-то поступить не могли. Не имели права! Дезертиры бы тотчас догадались — не те мы, за кого им себя выдали, и по-прежнему неясно оставалось, связаны они с бандой Аргынбаевых или нет. И ещё — нас арестовали вместе с ними. Значит, не поверила милиция, что я и мой спутник — гуртоправ и бухгалтер, пастбища ищем.
Добрались мы наконец до райцентра. Доставили нас в отделение милиции. Оказалось, начальник — мой хороший знакомый — Шарипов. Мы учились вместе в высшей школе в Коканде. Увидел он меня среди дезертиров, но виду не подал. Первыми нас с Васей Хабардиным отправил в отдельную камеру. Обругал нас кавалерийским рыком — и под замок. Остальных рассадил, нас к себе в кабинет вызвал. Дверь плотно прикрыл, смеется:
— Здорово испугались?
