Дожевывая свою плитку, Кабан спросил:
— Гоблин, а там действительно магия какая была?
— Где? — удивленно спросил Гоблин.
— Ну, там… Когда ты старушку Шабби топориком изнутри разлагал.
Диверсант недоумённо пожал плечами.
— А с чего это ты взял про магию?
— Да все говорят, что там было нечисто.
— Даже и не знаю… Может, и было чего. Я вот что скажу: против ножа или хотя бы пистолета никакая магия не тянет. В магии ведь, что главное?
— Заклинание.
— То есть — слово. А что у нас сильнее слова?
— Нож! — радостно поделился глубокими познаниями Угрюмый.
— Правильно. А пистолет — сильнее ножа, и так по нарастающей. Я как только намек на какую козлячую магию вижу, так сразу хватаюсь за пистолет и вышибаю ее вместе с мозгами — это если они есть, конечно. Вон Угрюмый, гранату может взглядом поднять, а дерется всегда тольк она кулачках, да еще и ножом пырнуть постоянно норовит. И никакой тебе магии. Короче, если и было там нечисто — стало чисто! — подытожил Гоблин.
— В общем-то, правильно, — кивнул Кабан.
— Ну спасибо, что одобрил, а не то я второй год по ночам не сплю, всё мучаюсь, — равнодушно сказал Гоблин.
— А говорили, что магов пули не берут! — сказал Крюгер.
— Пули всех берут, — веско ответил Гоблин. — Тем более, что на свете есть много вещей пострашнее магии.
— Например?
— Например, рокет лаунчеры.
Задумчиво жуя концентрат и ни к кому не обращаясь, Угрюмый спросил:
— Интересно, а вот почему бутерброды всегда падают маслом вниз? Может, тоже магия какая?
— Не всегда, — ответил Гоблин.
— А у меня — всегда! — заупрямился Угрюмый.
— Интересно… — сказал Лютый. — Могу дать бесплатный совет. Если будешь мазать с обеих сторон, то они вообще тогда падать не должны. Будут в воздухе повисать. В крайнем случае на ребре на полу кататься.
— Точно, что ли? — недоверчиво спросил боец.
— Абсолютно.
— Да идите вы… Вас послушаешь… Только аппетит мне портите. А я после еды должен испытывать только положительные эмоции.
— Это какие — положительные? — поинтересовался Пушистый.
— Ну, когда на все положишь, эмоции сразу становятся положительными.
— А-а-а… Так ты их, по-моему, всю жизнь испытываешь, сколько тебя знаю.
Когда все было подъедено, Гоблин рассказал прибывшей троице про попавших в плен. Все посмотрели на Угрюмого. Угрюмый был самым серьезным экстрасенсом в дивизии и к его мнению по поводу поисков чего бы то ни было прислушивались в первую очередь.
Угрюмый посмотрел на Гастелло. С минуту они молча глядели друг другу в глаза, а потом Угрюмый кивнул и сказал:
