Штучка была хороша, ничего не скажешь; длинные рыжие волосы, длинные стройные ноги, большие груди и к тому же, вероятно, лет двадцать, ни днем больше. Звали ее то ли Мэри, то Ли Мари, а может, и Луиза. Они танцевали в каком-то местном клубе и веселились на всю катушку. И Стив вовсе не думал ни о Шейле, ни об Энджи, ни о том, как будет лгать, вернувшись домой. После он повез девицу к себе в отель, и они еще раз выпили в баре. А потом…
Потом в его голове словно лампочка выключилась. Как в мультиках. И он наконец увидел. Все, как есть. Как он собственными руками губит свою жизнь. И что нужно сделать, чтобы все исправить. Первым делом нужно спровадить девицу.
Но это было только началом.
Он поднял трубку и набрал телефон местного цветочного магазина.
— Я хотел бы послать жене дюжину роз на длинных стеблях, — сказал он и, продиктовав адрес, добавил: — Подпишите: «С любовью. Стив».
— Поздравительная карточка? На день рождения? Годовщина?
— Нет. Просто так.
На экране мускулистый мужчина, проверявший клапан на одном из резервуаров, неторопливо поднял голову, когда Макаллисон в сопровождении бригады полицейских вошел в комнату.
Мужчина шагнул к ним, слегка повернулся — и исчез.
— Черт! — досадливо буркнул Фридман. — Как он это проделал?
— Может, стал невидимым? — предположил Макаллисон.
— Бред!
— У нас еще есть предыдущая четырехчасовая запись слежки.
— Включайте, — велел Фридман. — С самого начала. В ускоренном режиме.
И с тоской уставился на экран, где Киннок неестественно быстро шмыгал туда-сюда. Сейчас он открывает дверь ванной комнаты, наклоняется над ванной… Возвращается в гостиную, сбрасывает одежду.
— Стоп! — воскликнул Фридман. — Остановите на этом месте. Макаллисон нажал кнопку.
— Иисусе! — прошептал он.
Обнаженное тело Киннока было розовым, совершенно безволосым и без малейших признаков гениталий.
— Думаете, он женщина? — озабоченно спросил Макаллисон.
— Пускайте запись, — скомандовал Фридман, — с обычной скоростью.
Киннок швырнул одежду на диван. Потянулся к горлу и РАССТЕГНУЛ ТЕЛО!
— Иисусе! — повторил Макаллисон.
Из распахнутой груди Киннока выползло нечто желтое на четырех лапах, заканчивающихся когтями.
— Ящерица! — завопил Макаллисон.
Они молча смотрели, как желтое ящероподобное существо спрыгнуло на пол и скользнуло в ванную, где и исчезло.
Стивен Лиман устало опустил голову на руки. Руки, в свою очередь, покоились на поцарапанном металлическом столе в комнате следователя.
— Кто-нибудь скажет мне, — в который раз воззвал он, — какого дьявола я здесь торчу?!
