Отвечает она, однако, мягко и' мечтательно, как всякий раз, когда говорит о голосе,
— Я была разбужена без прикосновений. Бопэр не отступает:
— Голос шел из вашей камеры?
— Нет, но он шел из замка.
— Вы поблагодарили его? Встали на колени?
— Да, — отвечает Жанна. — Я села на кровати, сложила руки и попросила о помощи.
Она замолкает, а затем, подняв голову, говорит;
— Голос велел мне отвечать смело.
Потом, словно выведенная наконец из себя этими глупыми вопросами, а может, для того, чтобы доказать свою храбрость, к которой ее призывал голос, Жанна резко поворачивается к молча слушающему ее Кошону и повторяет недавно сказанные ею слова. Но теперь они уже звучат не как вызов, а как угроза.
— Вы, называющий себя моим судьей, будьте осмотрительны в том, что делаете, ибо я — посланница божья, а вы подвергаете себя страшной опасности…
Кошон ждет, пока буря утихнет. Нетрудно догадаться, что он торжествует. Кто эта девица, которая утверждает, будто она посланница божья? Это уже не ересь, это святотатство. И всем вдруг кажется, что они уже видят, как пламя костра отражается на высоких стенах часовни.
— Итак, Жанна, — снова хитрит метр Бопэр, — неужели, по-вашему, богу может быть неугодно, чтобы говорили правду?
Жанна уклоняется от прямого ответа:
— Голос велел мне говорить с моим королем, а не с вами. Вот и сегодня ночью он поведал мне то, что очень помогло бы моему королю, и хорошо бы ему сейчас узнать об этом.
О чем именно узнать, выяснить у Жанны невозможно, даже бесполезно спрашивать ее. Господин Бопэр пробует найти другой подход.
— А вы бы не могли устроить так, чтобы голос по вашей просьбе передал все это вашему королю?
Опять ловушка. Если голос от бога, то может ля он быть послушен Жанне? Но н на этот раз Дева оказалась сообразительнее, чем о ней думали.
— Не знаю, угодно ли это было бы голосу, — говорит она, — разве только на то была бы воля божья. Без господней благодати мне вообще ничего не удалось бы сделать.
Эта девушка невыносима! Господин Бопэр выходит из себя:
— А у голоса есть лицо, глаза?
В ответе можно было не сомневаться:
— Я вам этого не скажу,
И Жанна добавляет резко и в то же время задорно:
— В одной детской поговорке говорится, как часто людей вешают за то, что они сказали правду.
Кажется, Жанна хочет еще что-то добавить. Но господин Бопэр прерывает ее. Со злобой в голосе он задает ей ужасный вопрос, самый главный вопрос:
— Знаете ли вы, что на вас почиет благодать господня?
