Вообще все с утра было странно. Войта ходил как в тягостном сне, в котором ты голый и все на тебя смотрят. Вчера вечером мама слегла с небольшим жаром: вилла должна, конечно, блистать чистотой, и пылесос гудел с рассвета до ночи. И сегодня утром мама осталась в постели, под полосатой периной, утопая в слезах. Войте так и не удалось ее утешить. Сама милостивая пани спустилась к ней, ласково потрепала прислугу по горячей руке; ничего, мол, Фанинка, не расстраивайтесь. Здоровье важнее. Да и что нынче за свадьбы? Даже и убирали-то напрасно. Милостивая пани была в обычном костюме, и Алена прискакала в холл в том самом платье, в каком прошлый раз ходила в кино. Войту это несколько озадачило, но в конечном счете он даже рад был, потому что всякая пышность приводила его в ужас. Другое его огорчило: мама хотела хоть взглянуть на свою дорогую сношеньку, перекрестить ее материнской рукой, а Алена резко отказалась: «Не выношу этих комедий! Давай двигайся!» И покраснела. Она даже наотрез отвергла букет увядающих тюльпанов, который Войта с трудом раздобыл вчера, повинуясь настоятельным уговорам мамы. «Как же, стану я разыгрывать идиотку на глазах у всех!»
Она положила букет на столик в вестибюле, так он там и остался. Достать такси было невозможно, а пресловутый свадебный трамвай решительно отвергли и мать и дочь, поэтому шли пешком по круто спускающейся улочке к трамвайной остановке и молчали. Милостивая пани с хорошо разыгранной неумышленностью отставала от них на несколько шагов, так что никто не заподозрил, что это свадебная процессия. К чему разыгрывать спектакль для уличных зевак? Трамвай полз безобразно, набитый до отказа, его расхлябанные сочленения терзали нервы скрипом. Войта отыскал глазами Алену. Ее побледневшее лицо подергивалось от волнения, и была в ней какая-то тревога, которой Войта не мог понять. Почувствовав его взгляд, она невесело усмехнулась, притронулась к его руке и отвела взор на убегавшую за окном улицу. Ох ты...
У входа в отдел бракосочетаний, нервничая, ждал Годек с сыном. Адвокат был как на иголках. Одет он был в поношенный костюм, а лицо его выражало такое будничное безразличие, словно он должен был выполнить утомительную служебную обязанность. Куда девалась та обходительность, то деятельное чувство превосходства, с каким он встретил Войту вчера вечером? Теперь он скользнул по жениху беглым взглядом, а его рослый отпрыск выплюнул окурок - вероятно, нечаянно - чуть ли не на ботинок Войты.
