Устарело? Позвольте возразить. Нет, благодарю, я принципиально не пью коньяк. Ха! Нет, мне еще рано на свалку, это выяснится, когда кончится теперешняя бестолковая война и с меня снимут осаду.
Полковник Кунеш пересек трамвайные пути, стараясь сохранить достоинство походки, хотя нетерпеливый пес тащил его вперед, и, не дойдя нескольких шагов до калитки виллы напротив (он любил переживать то приятное волнение, с каким проходишь совсем близко от вражеского гнезда), вдруг застыл на месте.
По пустынной улице снизу приближался открытый «мерседес», а на заднем сиденье... Он! Наконец-то они станут лицом к лицу, два настоящих солдата, опаленных порохом... Спокойно, Кунеш!
Пусть видит, кто перед ним!
Визг покрышек отдался в самом мозгу, хлопнула дверца, и Кунеш, как бы издалека, услышал лаконичное приказание:
- Also... morgen fruh! [10]
- Javolerobrst! [11] пролаяло изваяние шофера.
Обстоятельства встречи были не самыми благоприятными: пес в решающий момент присел на корточки под каштаном и с виноватым выражением морды принялся отправлять естественную надобность. Изменник! Оставалось крепко держать его на поводке и беспомощно ждать. Ладно! Его хотят унизить, а он не сдастся! Кунеш демонстративно выкатил впалую грудь и застыл в позе, в какой, вероятно, гордо ждут роковую пулю, упрямо решив ни на волос не отводить взгляда.
Вот я! Полковник Индржих Кунеш!
Немец вылез из машины, оскорбительно мимолетным взглядом скользнул по жалкой фигуре человека с собакой. Komisch! И, не останавливаясь, спесивец этакий, четким шагом промаршировал в свой садик.
Невероятно. Кунеша охватило чувство горького разочарования, но потом он догадался, и разочарование сменилось восхищением. Как владеет собой! Невозможно сомневаться, что немец, несмотря на гнусное штатское платье, распознал в нем офицера высокого ранга - солдат солдата нюхом чует. Но он и бровью не повел! Враг, конечно, но - достойный уважения! Коллега.
Он почувствовал, как натянулся поводок, глянул в преданные глаза своего друга, очнулся и с тихим вздохом последовал за собакой по крутой улице.
В вестибюле под лестницей, там, где обрываются гладкие перила, Войту догнала Алена; он узнал ее по частому стуку каблучков, но не оглянулся.
- Привет, супруг!..
И промчалась мимо, на лестницу, шелестя плащом.
Он поднял глаза - она была уже на втором этаже; оглянулась, махнула небрежно.
- Ты посмотри, что тебе милостивая пани прислала, - послышался укоризненный голос мамы.
