Павел соскочил с трамвая, двинулся в сырую тьму.
Вот это место!
Нет, ошибки быть не могло: правда, стена, о которой совершенно ясно говорилось в инструкции, оказалась кладбищенской, а аллея - не тополиной, а каштановой. А неподалеку мигал в темноте огонек в проходной будке казармы, занятой частями СС; за спиной то и дело громыхали военные машины, по тротуару мелькали фигуры, затянутые в мундиры с пресловутыми знаками молний на рукаве. Но ничего. Не важно!
Ждать! Павлу казалось, что от ожидания нервы обнажаются, становятся струнами, на которых волнение играет довольно жесткими щипками. Шаги, шаги... Подкованные сапоги все ближе, ближе, их стук бьет по вискам; когда они совсем приближались, Павел теснее прижимал к себе пакет и силой воли заставлял тело сохранять спокойствие, хотя в ногах было бегство. Бежать сломя голову... Нет!
Успокоив прерывистое дыхание, расслышал между порывами ветра мужские голоса - под душещипательный визг гармоники орали песню эсэсовцы. Холод вползал под одежду. Не может быть, чтоб на него уже не обратили внимания.
Ветер заскулил в вершинах каштанов, вытряхнул дождик из туч, не сильный, но мелкий, упорный, темнота наполнилась тревожными звуками и шорохами, усиленными во сто крат настороженным слухом: железо лязгнуло за стеной, далеко где-то пискнул свисток и - шаги. Десятки, сотни шагов. Подходили, уходили...
Протащился мимо сгорбленный, тепло укутанный прохожий, а Павел все торчал на месте, стучал зубами. В отчаянии, в сомнениях. Время текло, и он чуть не плакал.
Что могло случиться? Два, три часа - скоро полночь! Он еще раз заставил память повторить все по порядку, вернулся бегом к конечной остановке и еще раз отсчитал метры, деревья - нет! Правильно! А если все же?..
Нет! Вот он! Должен быть он! Наконец-то! Павел пошел навстречу, остановился в двух шагах от смутной тени, напряженно ожидая, когда же тот попросит огня. Ничего! В конце концов он сам шепотом, умоляющим тоном, пробормотал пароль:
- Смерть бежит...
Прозвучало это как бред несчастного, только что перелезшего ограду сумасшедшего дома...
- Вам что? - В сердитом вопросе был испуг. - Что угодно? Павел оторопело замолчал, отшатнулся, испытав странный стыд: в голосе, шедшем из темноты, он уловил намек на гнусное подозрение.
- Рехнулся, что ли? - Тень прохожего далеко обошла Павла - из осторожности, - и звук его шагов растаял в шелесте дождя.
Мужайся! Вон кто-то идет, это уж наверняка он. Нет. Шаги - равнодушные, поспешные, потом он спугнул запоздалую парочку, пьяница, шатаясь, проковылял мимо, трамвайщик с сумкой, и все. Пусто. Павел каменел, прижавшись спиной к корявому стволу каштана, тупел от безвыходности положения.
