Я сошью себе рубаху из крапивного листа. Чтобы тело не потело, не зудело никогда.
Строевая.
C Что-то мою пулю долго отливают, что-то мою волю прячут отнимают. A7 Dm C E7 F Догони меня, догони меня, да лицом в траву урони меня,
E7 Am F E7 Am Утоли печаль, приложи печать. Пуля горяча, пуля горяча.
Я спрошу у волка, где ее дорога, я спрошу у черта, иль я недотрога. Догони меня, догони меня, да лицом в траву урони меня, Утоли печаль, приложи печать. Пуля горяча, пуля горяча.
Ждет меня бесчестье, или ждет бессмертье? У твоей калитки на дороге смерти. Догони меня, догони меня, да лицом в траву урони меня, Утоли печаль, приложи печать. Пуля горяча, пуля горяча.
-------------------------------------
Last-modified: Sun, 1-Oct-95 12:02:20 GMT
Александр Деревягин, Николай Якимов Челябинск
Примечание. Примерно 1/3 всех приведенных здесь песен написана не Деревягиным, а его другом — Николаем Якимовым. Указать, Какие именно я не могу, потому как не знаю сам.
* * *
Солнце скрылось на Западе за полями обетованными и стали тихие заводи синими благоуханными сонно дрогнул камыш пролетела летучая мышь рыба плеснулась в омуте и направились к дому те у кого есть дом с голубыми ставнями с креслами давними круглым чайным столом Я один остался на воздухе смотреть на сонную заводь где днем так отрадно плавать а вечером плакать потому что я люблю тебя господи.
* * *
Из комнаты в сени свеча переходит и гаснет плывет отпечаток в глазах пока очертаний своих не находит бесзвездной ночью в темно-синих ветвях.
Пора мы уходим еще молодые со списком еще не приснившихся снов с последним счастливым сияньем России на фосфорных рифмах последних стихов.
А мы ведь поди вдохновение знали нам жить бы казалось а книгам расти но музы безродные нас доконали и ныне пора нам из мира уйти.
И не беда что боимся обидеть своею свободой добрых людей нам просто пора да и лучше не видеть всего что сокрыто от прочих очей.
Не видеть всей муки и прелести мира окна в отдаленьи поймавшего луч лунатиков смирных в солдатских мундирах высокого неба внимательных туч.
Всего что томит обвивается ранит: рыданье рекламы на том берегу, текучих ее изумрудов в тумане, всего, что сказать я уже не могу.
Теперь переходим с порога мирского в ту область как хочешь ее назови пустыня ли смерть отрешенье от слова иль может быть проще молчанье любви.
Молчанье далекой дороги тележной где в пене цветов колея не видна молчанье Отчизны любви безнадежной молчанье зарницы молчанье зерна.
