И теперь он этим только и занимался: ждал. Все три последних дня. Сегодня, наконец, хоть что-то должно было решиться. Конан не сомневался, что Хамара приговорят к смерти, но все-таки страстно желал поскорее выслушать решение судьи и закрыть эту черную страницу своей жизни.
— Добрый день, сотник, — один человек все-таки осмелился подойти к Конану. – Хотя не знаю, можно ли его считать добрым.
Киммериец поднял глаза.
Перед ним стоял Тхан – кшатрий, что показывал им с Шеймасаи дом первого убитого брамина.
— По мне, довольно отвратительный, — признался сотник. — Я был бы рад, если бы он поскорее закончился.
— Я вас понимаю, — сказал Тхан.
— Серьезно? — усмехнулся киммериец.
— Вполне, — ответил вендиец. — До суда еще много времени, нечего здесь сидеть. Давайте лучше пройдемся, осмотрим дворец, а заодно и поговорим.
— Как вам будет угодно, — все с той же грустной усмешкой произнес Конан.
На самом деле, он был рад обществу кшатрия. Одиночество и самокопание начинали сводить с ума.
Киммериец поднялся с мягкого кресла, в котором он просидел последний колокол. Здесь, перед дверьми той залы, где должно было состояться судилище, он ждал, когда же, наконец, кшатрии из касты законников начнут решать судьбу Хамара.
Комната эта была хоть и обширной с множеством таких же кресел и диванчиков, но проходной, и народ постоянно сновал туда-сюда.
Тхан был прав: не самое лучше место, чтобы скоротать время.
— Куда направимся? — осведомился киммериец уже более вежливо.
— Не знаю, — развел руками кшатрий. — Предлагаю просто побродить. Я здесь бывал только три раза и никогда достаточно долго. В городской страже Айодхьи мне служить не пришлось, я вообще родом не из столицы.
— А откуда? — поинтересовался Конан. Не из любопытства, а просто, чтобы поддержать разговор.
Следующая на пути их следования комната напоминала ту, где сидел Конан, как сестра-близнец. Даже мебель была расставлена одинаковым образом.
— Из Джамму, — охотно ответил Тхан. — Это средних размеров городок у полуночной границы. Мой отец — его раджа.
— Значит, вы — принц? — спросил киммериец.
— Да. Правда, не наследный, — сказал кшатрий. — У меня есть пятеро старших братьев. Отцу повезло, редко у кого в Вендии бывает столько сыновей. Я тоже доволен своей долей. Сначала возглавлял стражей у себя в Джамму, потом меня взял под покровительство один из родственников и устроил на службу к повелителю. Мне нравится здесь работать. Лучше хорошо ловить преступников, чем плохо править городом.
