Глава 6.
День первого убийства. Казармы.
На костях выпало «шесть» и «четыре».
— Эрлик! — воскликнул Армас.
Уже второй раз подряд у них с сотником выпадала одинаковая сумма. А на кону стояло целых тридцать серебряных монет.
— Поделим? — предложил киммериец.
В последней игре изначально участвовало десять солдат, и если двое оставшихся разделили бы между собой ставки неудачников, то выигрыш всё равно оказался бы приличным.
— Нет! — одновременно крикнули самое меньшее пять воинов царя Илдиза, выбывших из игры.
Обидно им было потерять деньги да еще лишиться возможности наблюдать дальнейшее развитие поединка между Конаном и Армасом. Некоторые солдаты даже успели сделать ставки, будет ли еще раз равенство или нет.
Армас с обидой посмотрел на товарищей, словно предчувствовал, что именно он окажется проигравшим. Нетрудно было понять по его виду, что сам бы он с радостью поделил тридцать монет, но общественное мнение над ним довлело.
Игра продолжалась.
Конан взял в руки ступку, положил туда кости и начал трясти. Как обычно, делал он это молча, никаких богов на помощь не призывал и амулетов в кулак не зажимал.
Бросок.
«Двойка» и «тройка».
Криков радости и недовольных вздохов среди солдат было где-то поровну. Может, расстроившихся оказалось чуть больше.
Армас тоже особо довольным не выглядел. Помянув Эрлика, он метнул кости.
«Двойка» и «тройка».
Результат этот встретили с восторгом даже те, кто ставил на то, что кон окажется решающим.
— Сотник! — в залу буквально влетел Халил.
Вид у молодого туранца был взволнованно-обескураженный.
— Что произошло? — спросил Конан, поднимаясь на ноги.
Киммериец не мог знать, каким будет ответ на его вопрос, но в том, что он подпадет под определение «неприятности», не сомневался.
Называется, решил устроить себе свободный от забот вечер, отдохнуть, развлечься! И не в компании жадных до мужской ласки жриц, где, предаваясь любви, только и думаешь о том, как бы получше дальнейшую беседу выстроить, чтоб сведений нужных раздобыть.
Конан собирался на сегодня выбросить из головы все свои миссии тайные и явные, поиграть с солдатами в кости, напиться вином и пойти искать доступных представительниц слабого пола.
И сейчас, глядя на запыхавшегося туранца, киммериец с тоской понял, что мечты так и останутся мечтами.
