Он сразу согласился со мной и был уже на полпути, когда я кончил говорить.
— Ты несправедлив к ней, — заявил Чарльз. — Мы собрались здесь, чтобы попытаться ее спасти.
— От Холли трудно ждать какой-либо симпатии к Дженни, — язвительно заметил Тоби.
Я посмотрел на него. Он явно не блистал умом, но Дженни нуждалась в покорном и нетребовательном поклоннике, в морской глади после шторма. Я знал, что еще недавно, два-три месяца назад, она всерьез подумывала, не выйти ли за него замуж, но я сомневался, сможет ли она с ним ужиться и выдержит ли он сравнение с Эшем.
Он бросил на меня неприязненно-высокомерный взгляд и решил, что Дженни сейчас без него не обойтись.
Чарльз пронаблюдал за тем, как он покинул комнату, и, не скрывая усталости и разочарования, признался мне:
— Я просто ее не понимаю. Тебе понадобилось десять минут, чтобы во всем разобраться... А я так ничего и не смог разглядеть. — Он угрюмо посмотрел на меня. — Выходит, мне не следовало ее успокаивать?
— Чарльз, вам незачем себя упрекать. Это просто нелепо. Да и спокойствие ей не повредит. Но дело в том, что она принялась его оправдывать, я имею в виду Эша, и попусту тянула время. А ей нужно было встряхнуться и осознать, что она запуталась, что ей стыдно, что ошибка может стоить ей жизни.
Мои слова расстроили его. На лице Чарльза обозначились резкие морщины. Он мрачно проговорил:
— Все много хуже. Хуже, чем я считал.
— Печальнее, — поправил его я. — Но не хуже.
— Ты думаешь, что сможешь его отыскать? — спросил он и тут же добавил: Господи, с чего же ты начнешь?
Поздно вечером Дженни умчалась вместе с Тоби в Оксфорд, и мы с Чарльзом пообедали вдвоем. Неудивительно, что наутро я проснулся в хорошем настроении, зная, что новая встреча с ней в скором будущем мне не грозит. Чарльз тоже почувствовал облегчение. Так и вышло, они вернулись поздно, а к этому времени я уже успел позавтракать.
Я решил последовать указаниям Чарльза, отправился в оксфордскую квартиру Дженни и позвонил. Поглядев на замок, я подумал, что, если мне никто не откроет, я без труда смогу с ним справиться, но после второго звонка дверь приоткрылась на несколько дюймов, оставаясь на цепочке.
— Льюис Макиннес? — спросил я, увидев сквозь щель один глаз, спутанные светлые волосы, босую ногу и подол темно-синей ночной рубашки.
— Да. Это я.
— Вы не возражаете, если я с вами поговорю? Я... бывший муж Дженни. Ее отец попросил меня ей помочь.
— Так вы Сид? — с изумлением отозвалась она. — Сид Холли?
