"Сид,
Я занят весь день, но хочу с тобой увидеться. Не мог бы ты зайти в ресторан после окончания скачек?
Лукас Вейнрайт".
Я негромко выругался, вылез из машины и направился мимо стоянки машин и ворот к ресторану. Последний заезд только что завершился, и собравшиеся тут держались небольшими оживленными группками. Однако капитана Лукаса Вейнрайта я среди них не обнаружил. Он был главой службы безопасности Жокейского Клуба.
Несколько минут я бесцельно слонялся по залу, и наконец он появился, запыхавшийся от спешки, расстроенный, встревоженный, и принялся извиняться.
— Ты не хочешь чаю? — Он с трудом перевел дух.
— Не очень.
— Ничего Давай выпьем Мы можем здесь спокойно посидеть, нам никто не будет мешать, а в баре всегда полно народа. — Он провел меня к столику и указал, куда мне лучше сесть — Вот что, Сид. Не согласишься ли ты поработать на нас? — Капитан Вейнрайт не любил тратить время зря.
— "На нас" — значит на службу безопасности?
— Да.
— Официально? — с удивлением спросил я. Служба безопасности скачек знала, чем я теперь занимаюсь, вплоть до мельчайших подробностей, и не возражала против этого, хотя я вовсе не думал, будто они одобряют мою деятельность. В определенном смысле я работал на их поле и наступал им на пятки.
Лукас забарабанил пальцами по столу.
— Неофициально, — проговорил он. — Это мое сугубо личное дело.
Поскольку Лукас Вейнрайт был главой службы безопасности, то есть разведывательного и полицейского подразделения Жокейского Клуба, даже его неофициальные просьбы можно было с полным основанием считать весьма лестными и ценными По крайней мере, до тех пор, пока они не окажутся невыполнимыми или ненужными.
— А с чем это связано? — не удержался я.
Он что-то пробормотал и опять забарабанил пальцами, но в конце концов нашел приемлемую форму ответа.
— Понимаешь, Сид, все это строго секретно.
— Да — Я не имею права излагать тебе подробности.
— Ладно, — откликнулся я. — Это неважно. Продолжайте.
— А если я не имею права, то не могу обещать, что тебе заплатят. Я вздохнул.
— Я могу предложить... только помощь, если ты, конечно, будешь в ней нуждаться. И, разумеется, если это будет в моих силах.
— Это может быть дороже всяких денег, — проговорил я.
Похоже, что гора упала у него с плеч.
— Хорошо. Это дело очень запутанное и деликатное.
Он по-прежнему колебался, но потом тяжело вздохнул и начал:
— Я прошу тебя тайком пронаблюдать и выяснить подоплеку одной темной истории. В ней замешан... наш человек.
