— Что со мной?! — истошно завопил Костюня, оглядывая свою обувь и одежду. — Откуда гриндара? Откуда куртка, джинсы?!
— Сестра, запишите, — отъязвил Ворон, — к больному вернулась память!
Он не желал поверить. Он всё рвался назад, через мосток. Но, постепенно сдался и утих. И начал понемногу кое-что соображать.
— Я тебе не прощу, Лёлё, — мрачно пообещал Костян, — только кому вякни, что я к пацану приставал!
— А ему-то ещё зачем? — удивился Ворон.
— Костя, чтобы кому-то что-то вякать, сначала надо вернуться в лагерь. А ты никак не въедешь, что я не желаю пользоваться перстнем. По двум причинам. Во-первых, чтобы тебе снова память не отшибло. А во-вторых тебе неважно.
— Что? — сообразил Костян. — С тобою спать в обнимку?!
— Дай-ка я долбану его в макушку клювом. — предложил Вещун.
* * *
Они вернулись в лагерь к самому обеду. Измученный Федюн чуть не со слезами бросился к обоим. Но, Костик вырвался и, мрачно засопев, завалился на кровать и отвернулся к стенке.
— Опять манну кашу жрать. — проронил он сквозь зубы.
— Лёлё, ты чего какой-то драный? — удивился Бубен. — Кто тебя за волосья таскал?
— Да всякие бывают по жизни обстоятельства. — туманно отвечал Лёлё. Он так и не сказал Костяну, кого тот драл своею плёточкой. А Добрыня и не догадался — он всё переживал облом с Потятишной.
— Федюня, — тихо потом предупредил Косицын, — не вздумай сунуться в Селембрис! Хоть сгинь там, я тебя спасать не буду.
Федюн дивился и мог лишь догадываться о причинах столь глубокой скорби. До настоящей правды он и ввек бы не додумал.
* * *
В субботу понаехали родители, понавезли подарков. Никто не приехал лишь к Костяну — Галя всё ещё гуляла у тёти Грыси на именине у Борисполе. Зато к Лёньке прибыла целая делегация: Семёнов привёз на своей машине не только мать, но вместе с ними приехала и Наташа Платонова.
— А дядя Саша наш туалет плиткой обложил. — похвасталась Зоя. Она выглядела радостной, но всё ещё стеснялась при посторонних называть Семёнова просто Сашей. Лёнька порадовался за них.
— Лёня, — шёпотом поведала ему на ухо Наташа, едва они удалились погулять под ёлками, — а я сейчас всё вспоминаю ту волшебную страну. Мне кажется, не так всё было плохо.
Лёнька поперхнулся и насторожился.
— Помнишь, как мы были летучими мышами? — она смеялась. — А Долбер! Мне он вообще казался величиной с гору!
— Наташа, — подавленно сказал Лёнька, — ты меня послушай. Если к тебе кто подвалит со всякими там обещаниями, ты не верь.
