На свою голову Лён сказал им, что ночь в том мире не закончится, пока он не вернётся. Если бы он тогда не скакал туда-сюда меж мирами, а спокойно искал бы Наташу, то она и вернулась бы на рассвете. Никто и не заметил бы, что она пропадала. А теперь не только Федюну, но и Костику здесь очень нравилось. Пойди теперь замани Бубно поспать рядом с Лёнькой!
— Ладно. — ответил Лён Костику. — Убедись, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках!
Ему и самому было жалко Чугункова. Тот стал бы замечательным князем. Но, что поделать, если в их мире больше нет княжеств. А здесь, на Селембрис — всё возможно! Кем будет Костик в реальном мире? Ну будет тусоваться у пивнушки. Ну, собьётся в кучу и будет ходить, как его друзья, с дубинкой в кармане. А на Селембрис… Ах, если бы знать! Может, и Костик сможет жить меж двух миров? Ну, почему бы нет?! И Лён в который раз с печалью глянул на молодого князя. Тот ехал на своём вороном, подбоченясь и плавно покачиваясь в высоком седле. Князь Иван.
— Что такое Селембрис? — отвечал Лён. — Я и сам толком не уяснил себе. Это волшебный мир. Но, не сказочный. Волшебники сказали, что он — отражение земного, воплощение сказок и мечты. Но, я так и не понимаю, кто кого отражает. Не селембрийские ли истории служат сказками в реальном мире? Или сама Селембрис воплощает в жизнь земные сказки? Мы сейчас участники какой-то сказки. Какой именно? Ты не узнаёшь её? Я не узнаю. Здесь чудо естественно. Ты уже окутан им, а тебе всё кажется, что события естественно логичны. И вот встречаешь то, во что не поверил бы никогда. И веришь. Потому что стал частью этого. Когда я увидел картину в комнате Наташи, то понял, как пойдёт сценарий. Но, узнавал его лишь тогда, когда он оказывался позади. Я чуть не похитил жар-птицу. Я был в саду Гесперид и трогал пальцами молодильные яблоки. Я скакал на волке и говорил с ним на человечьем языке. Я шёл один на один с драконом. Теперь ты не споришь с этим. Что за сказка ждёт тебя впереди? Что ждёт меня? Что ждёт Федюню? Так и тут, ты узнаешь, что ждёт тебя, когда встретишься лицом к лицу с этим. Ты по-прежнему хочешь ехать дальше?
— Да. Хочу. — отвечал царевич.
"Я не смею навязывать им своих опасений. Я не буду руководить событиями. Это их сказка, их мечта. Я не спрашиваю Константина, о чём он мечтает. Может, это принцесса. А, может, подвиг. Но, что я буду делать, если кто-то из них не пожелает возвратиться? Или, хуже того — не сможет. Ведь смерть на Селембрис так же реальна, как и жизнь. В первом своём путешествии я не задавался такими вопросами. А теперь у меня нет ни моего коня, ни дивоярской стали, ни доброго совета волшебников."
