— А, коровий сын? — небрежно отозвался Милован. — Позволяю.
И сразу вышел. Тогда вплыли мамки и няньки с новыми одеждами для наследника. И заворковали, и закружились вокруг.
— Подставь, царевич, но жку! Дозволь сапожок надеть!
— Пошли все вон! — вскричал цесаревич. — Мне в дороге только старый друг будет пособлять! А дорога начинается с утра!
"Любуюсь на него!" — сам себе признался Лён.
В оружейных князя Костян выбирал себе оружие.
— А вот, Ваня, тебе какой нарядный клинок-то приготовлен. — указал рукою князь. Несколько оружейников почтительно развернули золотую парчу. Клинок и в самом деле был хорош, весь изукрашен драгоценными камнями.
— Лёгок больно, батя. — проговорил цесаревич, любуясь красотой. — А можно, я другой возьму?
— Нехорошо пренебрегать подарком. — шепнул Лён.
— Возьми, что хочешь. — молвил князь.
Костян выбрал другой, попроще и покрепче.
— Что это ты, княжич, никак воевать с кем собрался? — послышался мягкий голос. Собравшиеся расступились и вперёд вышел невысокий, круглый человек в скромной чёрной рясе.
— Сам епископ Дормидонт. — шепнул на ухо Лёну один оружейник.
— А мы вот, великий князь, пришли к тебе просить о милости. — неторопливо прожурчал епископ Дормидонт, блаженно жмурясь.
— Да разве пристало просить тебе? — любезно подал реплику князь. — Изволь приказывать!
— Да пребудет мир с тобой. — ласково ответил тот. — Не одаришь ли чем и моего сынка, Ванюшу? Никак, тоже женишок!
Ванюша Бубенцовский выбрался пред княжьи очи. Он был разодет ещё пышнее, чем Костян. Несмотря на жаркую погоду, на его масленых кудрях красовалась соболья шапка. Весь он топорщился от жёсткой парчи, как павлин. На ногах шитые золотом сапожки. Ему было явно жарко и он потел, как пингвин в духовке. Бубенцовские щеки, и без того обычно румяные, теперь напоминали цветом спелый гранат.
— Вишь какой красавец! — одобрил князь. — Здоровье так и брыжжет с щёк.
— Да ведь и невеста не бледна. — заметил Дормидонт. — Оба, как рубины.
— Ну, тогда дарую! — торжественно провозгласил князь.
Оружейники вынесли такую саблю, что Лён вытаращил глаза. Из-под рубинов золота не видать.
— Целуй ручку господину. — флегматично заметил Дормидонт. И Федюн, весь трепыхаясь от восторга, бросился на колени и чмокнул князя в перстень.
— Учись, Ваня, политесу. — заметил сыну князь Милован.
— А моему товарищу что дашь? — нескромно отвечал неблагодарный сын.
Но тот уже пошёл на выход, почтительно провожая Дормидонта.
— Быстро, хороший меч моему оруженосцу! — приказал князь Иван.
