— Это меня, что ли?! — ужаснулся Костян. — Да я щас сам врежу, кому хотите!
Он расстегнул молнию на куртке. Этого оказалось достаточно и вся команда нищих кинулась на «демонов» с криками: "Господи, помилуй!"
* * *
— Почему я никак не просыпаюсь?! — с жалобным плачем обратился непонятно к кому Федюн. — Ну сколько можно глючиться?!
— Брось, Федька! — просопел Костян, ворочаясь на земле и пытаясь разорвать верёвки. — Я-то ничего не нюхал!
— Да ты мне тоже глючишься. — уверенно отвечал тот.
"Добро пожаловать на Селембрис!" — с внутренним смешком подумал Лён, а вслух ответил:
— А что ты скажешь, Бубен, если твои глюки нас поджарят на костре?
— И ты сгинь. — ответил Бубен.
Глюк Косицын перекатился по земле к глюку Чугункову.
— Дай-ка я попробую разглючить твои верёвки зубами. — сказал он.
— Да у меня в кармане ножик есть. — ответил тот.
После недолгой возни Лён сумел достать из куртки складной ножик. Немного времени также ушло на его открывание. И ещё порядком, чтобы разрезать верёвки и не порезаться. Едва у Чугункова оказались свободными руки, дальше дело пошло гораздо веселее. Он освободил свои ноги, потом разрезал верёвки на Косицыне.
— Иди сюда, нюхач! — грубо сказал он Федюну. Но, тот задрыгал связанными ногами и завопил:
— Отвали, придурок! Я сейчас сам проснусь!
— Не ори, козёл! — зашептал Костян, оглядываясь.
— Федянчик, мы в волшебном мире, на Селембрис! — пошёл с отчаяния ва-банк Косицын.
— И этот спятил! — огорчённо сказал Чугун и треснул Лёньку по башке, чтобы не мешался.
— Где мы? — пришёл в себя Косицын. Он потёр затылок. Там ощущалась неплохая шишка.
Место незнакомое. Он лежит в густом лесу под широкими ветвями ели. И снова на снегу.
— Что за блин?!
Выбежал на открытое место и завертелся, пытаясь понять, где находится и что с остальными. Вскоре по сиянию фонарей стало ясно, где лагерь, и Лён помчался в ту сторону. Выскочил на поляну и увидел засыпаемое снегом чёрное кострище. Все уже ушли. Только три кресла одиноко ночевали в снегу.
Что же получается? Он заснул и ушёл в Селембрис, прихватив с собой двоих товарищей. Очевидно, те тоже заснули от тепла и во сне прислонились к нему. Это всё понятно. А вот как он попал обратно? Очевидно, благодаря тому, что Костян не рассчитал удара и треснул его слишком сильно. Значит, это тоже помогает.
— А, может, они уже здесь? — произнёс Лёнька, понимая, что надежда призрачна. Они не могли вернуться без него. И бегом помчался в лагерь.
Двери были заперты. Уже час ночи. Ничто не двигалось, даже сторожевые собаки спрятались в конуры. Только тихо падал крупный снег в жёлтом свете фонарей.
