Дозоры долго не приходили и я не знал, что делать: ожидать ли или идти. Скоро я увидел одного товарища: стали ждать вместе, но так как дозоры все еще не шли, мы решили идти вместе в роту. Но куда идти, мы не знали, так как роты уже ушли. Долго блуждали мы лесом, пока случайно не встретили конного разведчика, который сказал, что полк ушел уже далеко. Ни наших не было, ни немцев. Оглядываясь на лес, мы ожидали с минуты на минуту немецкие раз'езды, но никто не показывался. Скоро мы нагнали два отделения нашей роты, служившие прикрытием артиллерии. Тут мы узнали, что полк отступил так поспешно, что не успели снять многих постов и секретов{16}, хотя немцы не думали нас преследовать. В Вилькомире мы нагнали свою роту и пошли дальше. Шли всю ночь.
11 августа.
Шли все утро непрерывно по направлению к Вильно. Изрядно промочил дождь. По дороге обедали. Вечером пришли в деревушку, где нашу роту поместили в сараях. Вскипятили чаю и уснули очень хорошо на сене. Хотя ротный командир и сказал, что простоим здесь два дня, но утром разбудили рано и приказали тотчас же приготовиться к выступлению. Вчера получил жалование за четыре месяца 3 руб. 60 коп, за медаль 4 р. 50 коп. и за табак 89 коп.
Наскоро выпил две кружки чаю и надев аммуницию, пошли. В местечке Монтеголишках(?) остановились на обед. Около 4 часов наш полк выступил из местечка и, отойдя верст шесть, остановился около небольшой деревушки.
Роты пошли выбирать позицию, наша была назначена в батальонный резерв и встала под горкой, причем нам было приказано вырыть одиночные окопы. Выполнив эту задачу, поужинали.
Батальонный командир, видимо, сильно трусил{17}, то и дело звонил в штаб по телефону и не был уверен, что мы здесь устоим. Действительно, вскоре пришло приказание отходить к штабу полка. Здесь стояли и очень зябли, так как шинели были скатаны; потом натаскали соломы и улеглись. [153] Скоро нас подняли и, отведя на несколько саженей, приказали рыть окопы и землянку ротному командиру.
13 августа.
На рассвете закончили землянку и вскипятили чаю. Вскоре проснулся ротный командир и приказал окапываться, но лишь только приступили к работе, как приказали собираться идти вперед. Вперед прошли немного, но, очевидно, ротным командир затруднялся выбором дороги, долго водил с места на место{18}.
Мы пришли к месту расположения сотни казаков, и, продвинувшись дальше ползком, залегли. Наше отделение выдвинулось на опушку леса.
Оттуда мы стали замечать перебежки немецких цепей и каваллерийские раз'езды. Последние мы рассматривали и не могли открыть огонь, так как не знали наши или немецкие. Подпрапорщик и взводный командир ушли на другую сторону окопов и оттуда что-то сильно кричали. Наконец они приказали, чтобы мы отходили и сами быстро побежали вперед.
