Моряки Груву вроде как поверили. Пса с палубы не гнали.
Вышел, правда, один неприятный инцидент. Часть команду ратовала за то, чтобы божка продать. Тот, мол, даже если и был когда живой человек, то ныне не более чем статуэтка из драгоценного металла.
Зелтран на это предложение отреагировал зычным лаем, в котором часть матросов разобрала привычные интонации боцмана. Грув кричать не стал. Просто сказал, что убьет любого, кто к божку притронется. Перед капитаном Конаном он за это ответ держать готов. Гонору среди мореходов сразу же поубавилось.
Рано утром на корабль пришли шемиты, требовали капитана, хотели договор на поставку пшеницы разорвать и деньги назад вернуть. Разумеется, с такими запросами они были посланы куда подальше.
Зелтран подбежал к Груву, тявкнул на уходящих торговцев и побежал за ними. Помощник боцмана вроде понял, что пес собирается немного за шемитами последить, во всяком случае, согласно кивнул головой. Зелтран подумал, что Грув, наверное, сомневается, различает ли он человеческую речь, вот потому и общается знаками.
За время слежки боцман успел сцепить со сворой портовых собак. Организации у них не было никакой, нападали одновременно, страшно мешая друг дружке. Зелтран хорошенько их отделал и довольный собой побежал дальше. Шемиты тем временем ходили от корабля к кораблю. Судя по кислым рожам, ответ везде был одинаков. Боцман всерьез раздумывал над тем, пойдут купцы топиться или нет? В предположениях своих он почти не ошибся. Двое шемитов время от времени бросались в сторону причалов, явно намереваясь свести счеты с жизнью, но в последний момент их ловили товарищи.
Купцы псу наскучили. С ними ничего интересного не происходило. За ночь они образумились и теперь расхлебывали последствия вчерашнего торгового загула. Зелтрана подмывало сбегать в город, посмотреть, что там интересного творится, но чувство ответственности за корабль его останавливало, и он решил вернуться на «Вестрел».
— Узнали чего-нибудь? — спросил Грув.
Пес помотал головой из стороны в сторону и разочаровано гавкнул.
— Понято, — сказал моряк.
Зелтран несколько раз обошел палубу, наблюдая за тем, как матросы выполняют свою работу. Выполняли не ахти как, чувствовалось отсутствие твердой руки. Боцман попробовал пролаять что-нибудь суровое. Не помогло.
Тут, как назло, стали доставать блохи. Чтобы не конфузиться перед командой, Зелтран забежал в свою каюту, которую специально для него держали открытой, закрыл мордой дверь и, уже оставшись в одиночестве, вволю повоевал с прыгучими негодяями.
