О чём говорится в сказках? | страница 39
И самодержец принял хитрое и гениальное, как ему самому, наверное, показалось, решение: сделать вид, что всё так и надо: «карабас» – законный хозяин замка, король – его гость, а принцесса… его невеста. Кот за его спиной потирал лапы – дело выгорело.
Дальнейшее мы знаем: сын мельника женился на принцессе, король благословил их брак, а кот «стал важным господином и мышей не ловит» – то есть, просто так никого не убивает.
В этой истории остался только один непонятный момент: зачем всё-таки коту были сапоги? Ловить в них зайцев – морока. Бегать по полям и лугам – тем более. А в самый критический момент, как мы знаем, эти самые сапоги чуть было не стоили ему жизни – когда пришлось удирать от «людоеда», превратившегося во льва. Так зачем?
А очень просто. Правильный «GR-менеджер», для того, чтобы добиться успеха, должен выглядеть как «то-чего-неможет-быть», быть ходячим нонсенсом. Кот в сапогах – это нонсенс, тайна, загадка. Сними он сапоги – и сразу станет простым котом. Издержки профессии, что поделаешь…
14.Емеля
Сегодняшняя сказка – об одном из самых любимых мною сказочных героев. Это, между прочим, Емеля.
Емеля наш, как известно, патологический раздолбай. Он не женится (как это уже сделали старшие братья), не работает, вообще не делает ничего, пока его очень сильно не попросить или не подмазать пряником. И всё же его образ уже в самом начале сказки, ещё до того, как была поймана щука (ведром в проруби, ага…), таит в себе некую загадку.
Во-первых, он «третий сын». А именно третьи сыновья всегда и везде имеют наивысшие шансы).
Во-вторых, он дурак. А в России, как я уже писал, дурак есть та единственная позиция, из которой можно стать царём; именно поэтому нами всегда управляют одни дураки, но в том-то и проблема, что умный бы не справился. Дурак – это интуист, то есть человек, не доверяющий разуму – своему, а следовательно и чужому; а, значит, способный править, не подавляя разнообразные органические начала русской жизни механикой рациональных схем: это и есть то, что всегда требует от власти большинство.
В-третьих – и это самое интересное – Емеля с самого начала ведёт себя как готовый царь.
В каком смысле? Для начала – он вообще без большой надобности ничего не делает, даже «по щучьему веленью». Он прямо-таки гипнотизирует многопудовой инерцией: «а точно надо дрова рубить? А точно надо за водой идти? А точно надо вообще с печи слезать?» Для нормального человека это убийственная логика поведения, но для монархического правителя, который представляет из себя своеобразный центр системы координат – «источник движения, который сам неподвижен» – это идеальная позиция. Власть должна действовать только если действительно «что-то не так», и «не так» всерьёз. Нормальное же состояние вещей предполагает, что жизнь происходит без деятельного участия и вообще какого-либо вмешательства начальства в её течение.