В довершение – о некоторой странности, которая сопровождает образ Снегурочки уже в наши дни – я говорю о советских новогодних божествах. Известно, что Дед Мороз появился далеко не сразу после того, как Сталин восстановил новогодний праздник. Он возник как "наш ответ Санта Клаусу" из этой самой русской мифологии, отражённой у Некрасова, Аксакова, Одоевского и того же Островского; как языческое божество холода. Однако в советской версии он оказался лишён той брутальности и жестокости, которую мы знаем по русским сказкам – это добрый рождественский дед, раздающий подарки из мешка. Видимо, за этим же самым – т.е. для очеловечения образа – понадобилась и Снегурочка. Однако тут возникли проблемы родственного порядка – кем она приходится деду? Дочка – как у Островского – почему-то не получилось (видимо, из-за неочевидного давления образа Св.Николая). Поэтому она то "внучка" (в смысле "октябрята-внучата-ильича"), то племянница, то ещё непонятно кто. В общем, приблудная какая-то родственница. Но пролеткульту Снегурочка даже очень удобна – всё-таки соответствующие мероприятия у нас всегда организовывались женщинами, и найти подходящую Снегурочку гораздо легче, чем подходящего Деда.
Надо сказать, Дед – чуть ли не самый главный культуртрегерский успех советской власти. Ибо, если говорить о русском двоеверии, то его извечной проблемой было вакантное место главы "языческой" части пантеона. Все дохристианские претенденты на эту роль – от Роды через Хорса и Сварога до Перуна – категорически не катили, ибо внятного понимания того, почему именно этот бог – верховный, никогда не предъявлялось; и поэтому все попытки воздвигнуть какого-то из идолов на постамент в качестве верховного – по большей части, являвшиеся заимствованиями из других культур – не клеились. А вот с Морозом – получилось ведь, и спустя десять веков после конца институализованного язычества! Бог холода и зимы, он же – бог календаря, он же – бог подарков и надежд, семейного счастья – дед занял собой все те места, которые положены верховному божеству; и никто не возражает против єтого: действительно, кто, как не Мороз, главный русский бог?
Ну, а Снегурочка – это что-то вроде Афины при нашем Зевсе.
Разобрать "Снежную Королеву" я положил себе ещё в прошлые выходные. Однако Андерсен есть Андерсен – приступать к нему, не съев пуд соли, нельзя – дело серьёзное; я ещё никогда не сталкивался с говорящими шкафами, поющими клумбами и крысиными царствами.
